بِسۡمِ ٱللَّهِ ٱلرَّحۡمَٰنِ ٱلرَّحِيمِ
«Французский Ислам»
Второй проект за авторством Франции является идейным, более теоретическим, чем политическим и практическим, он долгосрочен, и плоды его вызреют не скоро. Этот проект призван атаковать Ислам прежде мусульман посредством борьбы со священными текстами и источниками религии, методами осознания Ислама и выведения законов с целью исказить религию и уничтожить её, сделать податливой к изменению, отменить нужные законы в пользу религиозных интересов неверного колонизатора и его отравленных проектов по ассимиляции мусульман и предотвращению их развития. Таким образом, этот проект опасен тем, что ведёт глубокую работу по дискредитации текстов Шариата: системы наказания, метода выведения иджтихада, метода понимания этих тестов, их толкования и интерпретации.
То бишь, этот проект призван полностью пересмотреть всё, что касается текстов Шариата, иджтихадов и исламского фикха, что противоречит Шариату в принципе. Вот так, без всякого стеснения и стыда, они поставили мусульман перед фактом необходимости пересмотра не только текстов Шариата, но и всего Ислама... Нарисовать новый, искажённый, выдуманный образ Ислама было поручено левой, иезуитской французской школе, отрицающей религию и отделяющей её от жизни, полностью отрезающей её от систем общества, сводящей её только к обрядам поклонения, чтобы религия проявляла себя лишь в молитвах и на похоронах... Наиболее известными деятелями этой воистину экстремистской школы являются: французский востоковед еврейского происхождения Максим Родинсон, а также его сторонники наподобие Орианы Фаллачи, Бернарда Льюиса, Андре Калксмана, Бернара-Анри Леви, Робера Менара и Тахара Бенжеллуна — весь этот раскрытый сионистский ансамбль собрался для того, чтобы пронзить Ислам, вызвать среди людей сомнения в нём и в его идейном достоянии.
Ансамбль этот решил атаковать акъыду Ислама и исламский образ жизни, т.е., во-первых, атаковать его способность объединять народы, а во-вторых — исказить ясность и достоверность его законодательства... Законодатель обращается ко всему человечеству в равной степени. Шариат решает проблемы человека как человека, соответствует его сущности (фитре), убеждает разум и наполняет сердце спокойствием. Тексты Шариата — ясные, доходчивые и красноречивые. Аяты Корана точны, понятны, готовы к применению и выведению законов из них. Это делает исламскую акъыду подобной цементу, скрепляющему части исламского мира между собой в одно единое здание, подобной клею, соединяющему между собой пёструю мозаику различных народов, рас и языков в одну картину...
Если же изменить или исказить эту акъыду в сердцах мусульман, то она, вместо того, чтобы объединять мусульман и приводить их к развитию, приведёт к слабости, разделению и отсталости, т.к. сама разрушится изнутри, а мусульмане вернутся обратно к инстинктивным видам связи: регионализму, патриотизму, расизму, сектантству, тарикатам и т.д. Затем среди мусульман начнутся внутренние войны и распри, запрещённые Кораном, который, наоборот, открыто и ясно требует от мусульман быть едиными и исполнять законы Шариата. Поэтому неизбежно следует говорить о целостности Ислама, о его ясности, сосредоточиться на глубинности его законодательства, широте его законов и их многозначительности, позволяющей извлекать из них самые разные законы, подходящие для любого народа, региона и расы... Выражая свою обеспокоенность в связи с этим, бывший президент Франции Саркози заявил: «Мы против Ислама, но за французский Ислам».
Школы «современного фикха»
Чтобы стать востребованной «на рынке» мусульман, «исламская» школа во Франции начала популяризировать себя и свои методы, задействовав для этого сторонников, продвигая таким образом «тело» своей культуры с «головой» Ислама. Т.е., прикрывшись Исламом, интерпретируя как ей угодно аяты и хадисы, «исламская» школа во Франции стала продвигать западные понятия среди мусульманской молодёжи, а неправильное применение и толкование текстов Шариата стали ей в этом помогать. Французские левые силы взяли на себя задачу создать поляризацию идей во франкоязычных странах и бывших колониях Франции, публиковать и распространять там свои идеи и развивать ячейки своих агентов. Отсюда же появилась школа «современного фикха». Для разворачивания её деятельности Франция использовала передовых светских деятелей и врагов Ислама, воспитанных напрямую востоковедами колонизаторов...
Первое, что эти колонизаторы попытались сделать, это подстроить под себя шариатские науки и устранить различия между ними и прочими науками, словно бы они — одинаковые, и подход к шариатским наукам не должен отличаться от подхода к прочим наукам. Они попытались исследовать и изучить науки Шариата, после чего разделили его на три части: история, цивилизация и этика (адаб). Затем преподавание этих дисциплин они возложили на преподавателей с левыми взглядами, на секуляристов и атеистов. Они исказили сам метод преподавания шариатских наук, введя в него ложные теологические науки и предмет сравнения наук (подобное было исполнено на практике, к примеру, в университете аз-Зейтуна в Тунисе)...
По своей природе и судя по своим идеям эта школа такова, что так или иначе она решает шариатские вопросы с явным западным, светским подходом, и решения эти несут на себе отпечаток светскости, отвергают святость и неприкосновенность истинного наследия исламского фикха, вместо чего дозволяют трактовать тексты Шариата как вздумается, сделав из Ислама обычный набор пустых правил, не имеющих святости, неприкосновенности, принципиальной твёрдости, завершённости и убеждённости в них...
Получив образование в такой школе, её выпускники и учителя вступили по жизни на извилистый путь. Они подняли лозунг «Ислам один, но разнообразный», тем самым оправдывая основание самых разных «исламов»: суннитский ислам, шиитский ислам, тарикатский ислам, суфийский ислам, азиатский ислам, африканский ислам, европейский ислам и т.д. Из старых, пожелтевших книг основатели этой школы достали давно рассмотренные вопросы и принялись их заново пропагандировать, произвольно и злонамеренно расшатывая единство мусульман в угоду проектам колонизатора. К числу таких вопросов относятся постулаты, рассмотренные первыми поколениями мусульман (саляф), а затем — последующими поколениями (халяф): наследство, женское обрезание, ношение хиджаба, полигамия, выплата брачного дара (махр), ожидание срока после развода (идда).
Также были заново рассмотрены законы Шариата под призмой феминизма: многожёнство, обрезание девочек, временный брак, дом послушания (в случае ухода жены она обязуется вернуться), гомосексуализм, супружеская измена, онанизм, прелюбодейство и т.д. По сути, все эти вопросы были рассмотрены и истолкованы так, как выгодно колонизаторским проектам и диктату МВФ, требующему помимо прочего ещё и вводить закон о равенстве в наследстве между мужчиной и женщиной.
Современные «шейх уль-ислямы» призывают обращаться к своим интерпретациям шариатских текстов, запрещая то, что Аллах разрешил, и разрешая то, что Он запретил, включая великие грехи. В итоге от этого «фикха» мусульмане и все люди не получили ничего, кроме колебаний, сомнений, пренебрежений законами Ислама и их недооценки. Именно этого и хотели те, кто внедрял такие методы... И если школа «американского Ислама» нацелена на изучение исламских организаций с последующим их использованием, то школа «французского Ислама» нацелена на изучение культуры Ислама и его Шариата, чтобы исказить их или заменить на иные, разрушая Ислам изнутри... Для этого французская «школа» атаковала самые важные элементы Шариата: источники исламского законодательства (Коран, Сунна и всё то, на что они указывают), механизмы исполнения Шариата и законодательный менталитет в Исламе. Это было сделано с целью заменить истинный Исламский Шариат на искажённый, соответствующий интересам колонизатора.
Источники исламского законодательства
Самый краткий путь к разрушению любого убеждения (акъыды) лежит через подрыв его столпов, т.е. уничтожения источников законодательства и его основополагающих текстов. Тогда убеждение утратит свою специфику, отличительные черты, идеологию и законодательную энергию, после чего убеждение разрушится со своих основ... Именно так школа по фикху современного направления и ведёт борьбу против Ислама, пытаясь подорвать его основы: Коран, Сунну и то, но что они указывают, а именно — иджма и кыяс. Она набила руку в нагромождении сомнений вокруг этих источников, чтобы мусульмане полностью или частично утратили к ним доверие, чтобы мусульмане прекратили использовать эти источники как аргумент, апеллируя вместо них к иным идеологиям.
1. Благородный Коран. Они стали подвергать его сомнениям как аргумент, осознавая, что он является основным источником исламского законодательства. Они стали подходить к нему абстрактно, проводя в нём псевдонаучные исследования, стали критиковать структуру под предлогом того, что он был собран, систематизирован и кодифицирован через десятки лет после смерти Пророка ﷺ, подвергая сомнению лиц, занимавшихся сбором Корана, приписывая им совершение несуществующих ошибок, обвиняя их в подверженности политическим прихотям и сектантству, вследствие чего они будто бы не заслуживают доверия, а значит, и нельзя с уверенностью говорить об аутентичности Корана, который они собрали. Они заявили: «Многие знатоки Корана, заучившие его наизусть, погибли в битвах. Запись Корана и примитивные способы записи, которыми пользовались люди на то время, означают вероятность повреждения оригиналов и оригинальных копий, ведь записи велись на костях животных, на листьях, кусках кожи, на камнях и т.д...».
В итоге такие «исследования» призваны вызвать серьёзные беспокойства за достоверность Корана. Они стали вырабатывать мнение среди людей, будто бы Коран — это, по сути, ещё одна книга, написанная руками человека, а значит, он склонен к искажениям, заменам, подменам, к преувеличениям и недочётам, его можно опровергнуть и спутать внутри себя. Поэтому, если собрать все эти «факты», Коран теряет свою святость, а значит, и не требует пунктуального исполнения законов слово в слово, буква в букву. Достаточно лишь следовать его общим предписаниям, но никак не обязательно полностью и безальтернативно руководствоваться им повсеместно во всех делах, словах, понятиях и т.д. Однако они не ограничились только этим и атаковали весь Коран в целом, применив для этого целый план, организованный и мерзкий:
• Искажение. Они пытались навязать искажение Корана точно так же, как пытались навязать мусульманам демократию и обвинения в терроризме, заявляя о необходимости отказа от ряда аятов, как, например, аятов говорящих о джихаде, призывающих к «антисемитизму», т.е. описывающих преступность иудеев, а также требовали признания новых сур, как, например, это произошло в Ираке с «Кораном Фатимы» и сурой «Аль-Вилая».
• Своевольное изменение его структуры. Они призвали к отмене оригинальных копий времён халифа Усмана и возврату к порядку аятов и сур согласно хронологии их ниспослания, т.е. полностью переставить с места на место все суры и аяты, собрав тем самым новый Коран, собрав новые тексты, отличающиеся от изначального Корана, что приведёт к отмене законов Шариата...
• Отделение Корана от Сунны. Людей, согласившихся с этой идеей, называют «коранитами». Они отрицают Сунну, отбрасывая её от Корана. Если так сделать, то Коран будет словно парализован и изолирован от своей мощи, ибо лишится толкования Пророка ﷺ... Оборвать связь между Кораном и Сунной означает попытаться убить Коран как источник законодательства, ибо Сунна истолковывает его, поясняет, конкретизирует некоторые из его аятов, поясняет механизмы их применения в жизни и многое другое.
• Предвзятые переводы. Все языки в этом мире, живые и мёртвые, а также различные диалекты и наречия из-за присущих им особенностей выражения мыслей так или иначе преломляют смысл текста при его переводе с языка оригинала... Арабский язык является неотъемлемой частью Корана. Без арабского языка он даже не называется Кораном, теряет своё качество чуда и святости, как и прекращает быть инстанцией в Шариате, потому что Аллах ниспослал Своё откровение на арабском языке, с присущими только арабскому языку речевыми оборотами, фразами, способами изложения мысли, буквами и прочим, что в совокупности представляет собой чудесное сочетание... Таким образом, перевод отнимает у мусульман-неарабов Коран, искажает его смыслы, лишает ясности его законы, лишает возможности понять его и поступать согласно нему, не говоря уже о том, что каждый перевод по-своему толкует один и тот же текст Корана так, что на выходе мы имеем самые разные его версии. Так мы можем дойти до учреждения новых сект и верований, разорвав единство мусульман. Каждый из мусульман ухватится за тот вариант перевода, который окажется ему больше по душе. Затем между ними будет утрачено исламское единство и начнутся этнические и языковые конфликты.
2. Сунна. Примечательно, что СМИ и сторонники современного направления по фикху полностью осознают статус Сунны относительно Корана. Они понимают, что Сунна так же является источником исламского законодательства, данным для решения текущих жизненных проблем человека. Поэтому они вознамерились атаковать её и подрывать её основы, всё равно, будь то полностью — отменив её — или частично, подрывая доверие к передатчикам хадисов, достоверности передатчиков, правильности установленных требований по отбору и классификации хадисов, лишь бы Сунна перестала быть источником законодательства среди мусульман и те перестали пользоваться ею как аргументом, оставив её и отделив от Корана, как было сказано выше...
Они стали запутывать мусульман и говорить: «Но ведь Посланник Аллаха ﷺ в Медине сам совершал иджтихад и решал насущные проблемы согласно реальности и окружающей обстановке, пользуясь средствами, доступными в Аравийском полуострове, как, например, системами правления, методами административного управления делами людей, прочими средствами и способами. Таким образом, правильно придерживаться Сунны означает адаптироваться под окружающую обстановку в любом веке, в любом месте, как это сделал Умар ибн аль-Хаттаб, введя систему «диванов», но никак не шаблонно однотипно воспроизводить Сунну Мухаммада ﷺ в Медине... И если Благородный Коран — учитывая его систематизацию, точность, категоричность передачи, чудесность и сохранность Аллахом — не был защищён от ошибок, появившихся вследствие его сбора и кодификации, то Сунна однозначно не может быть чем-то больше собрания этических норм (адаб) во всех смыслах этих слов, если учитывать вероятность выдумок хадисов, небрежности в их передаче, злонамеренность и ложь передатчиков.
Так у каждой группы есть свои хадисы, передатчики и классификации, большая часть хадисов вообще была придумана с целью утвердить положение определённого мазхаба в обществе, или для противостояния одного мнения другому, или для победы какой-то организации или секты, или просто ради заискивания перед неким правителем, ради того, чтобы он одарил чем-то от себя, выдумывая для него удобный хадис, в точности как поступали ранее поэты, восхвалявшие вождей... Разве можно вообразить, чтобы Абу Хурайра один передал 6 тыс. хадисов?! Если бы Умар ибн аль-Хаттаб не запретил ему продолжать в том же духе, то он бы продолжил приводить новые! Практически вся Сунна передана отдельными личностями, фигурирующими в цепочках передатчиков (хабар аль-ахад), а та, что названа категоричной, тоже не вселяет категоричной уверенности, потому что категоричность не отвергает вероятность возможности сговора на лжи...».
Основываясь на этом, они предложили ввести новые правила понимания хадисов, их принятия или отвержения, пренебречь цепочками передатчиков и сосредоточиться исключительно на критике самого текста, уступая место светскому разуму, который начнёт подгонять хадисы под стандарты неверного колонизатора...
3. Иджма и кыяс. Они являются самыми слабыми в цепи источников исламского законодательства. Несмотря на это, люди с дурными намерениями и охотники за мирскими благами, ведущие себя сегодня как современные «шейх уль-ислямы», стали вести себя двумя разными способами. Касательно иджма следует отметить, что оно во многих случаях является источником выведения законов Шариата, связанных с государственными органами Халифата и их классификацией, кристаллизовавшихся во времена правления праведных халифов. Эти «шейхи» решили подрывать иджма поэтапно. Сначала они посеяли сомнения вокруг него — его полномочия, аргументацию, статус и пригодность, — задавшись вопросом: «Что вообще такое иджма? Это иджма сподвижников? А может, учёных? А может, Уммы? А может, ахлю бейт? А может, жителей Медины? А может, обладателей силы и влияния? Иджма — это мнение сподвижника или его иджтихад? Он издаёт шариатские законы или говорит о существующих? Иджма — это откровение от Аллаха или нет?».
В итоге они отменили иджма как источник законов Шариата, словно бы и не было в истории мусульман иджма между сподвижниками вокруг определённых вопросов, а единодушия сподвижники и прочие мусульмане достигали только для того, чтобы занять выгодные посты в Халифате, согласно своим умозаключениям и частным интересам... Ну а то, что назвали в будущем иджма, на самом деле было односторонним действием праведных халифов, которые тем самым добавили новый источник законодательства, чем выступили против изначального Шариата, ибо иджма — это поступок людей, а не откровение от Всевышнего... Они оправдывают свою позицию нагромождением лжи, самая возмутительная из которых, пожалуй, возведена на Умара ибн аль-Хаттаба. Они обвиняют его в том, что будто бы он нарушил уголовный кодекс, запретив отсекать руки ворам во времена массового голода в Халифате, противоречил Пророку ﷺ в распределении добычи и трофеев в Ираке и добавил новые акты поклонения, как, например, в намазе-теравих.
Словом, они не гнушаются любой лжи в оправдание своей борьбы с иджма. Касательно же кыяса, то несмотря на то, что он узаконен в Исламе, имея доказательства на право существовать, всё равно, большая часть мазхабов и групп не признают его шариатским доказательством, поэтому враги Ислама не стали бороться за его отмену, а решили использовать его, чтобы оправдать посредством него свою борьбу с Исламом. Кыяс на практике выражается в сравнении по аналогии, а это значит, что какую аналогию проведёшь, какой метод используешь, таким и будет результат. Они взяли и вместо того, чтобы выводить кыяс, используя шариатский мотив (иллят), стали выводить его, используя мотив умственный, т.е. они, опираясь на свой разум, стали проводить аналогии, угодные неверному колонизатору.
Механизмы законодательства
После того, как школа современного фикха атаковала источники исламского законодательства, она двинулась атаковать механизмы законодательства, т.е. атаковать иджтихад и всё, что с ним связано... Востоковеды на службе у колонизаторов, возложивших на них деятельность этой школы, столкнулись на этом этапе с рядом проблем: во-первых, точный и упорядоченный набор юридических (фикхий) терминов; во-вторых, богатое юридическое наследие; в-третьих, наличие твёрдых (катый) текстов Шариата, не подлежащих иджтихаду... Поэтому они решили подвергнуть пересмотру термины фикха, пересмотреть понятие твёрдых текстов (катый) и пересмотреть всё наследие исламского иджтихада, накопившееся за эти столетия, после чего снести их всех подчистую, не принимая их в качестве твёрдого аргумента...
Пытаясь вводить путанные и неясные термины, эта школа старается лишить содержания, исказить или сковать действие таких терминов, как «иджтихад», «тафсир», «тауиль», «катый», «занни», «насс» и т.д. В итоге они попытались согласовать Шариат Аллаха со своими законодательствами, и у них получились целые нелепые правила: «Исламское законодательство — дитя (только) своего века», «Необходимо, чтобы задеревенелый текст шёл в ногу со временем», «Нет твёрдых текстов в Коране», «Разделение текстов на катый и занний — всего лишь человеческое сравнение», «Учёные фикха совершали иджтихад в законах с катый доказательствами» и т.д...
Они попытались ввести путаницу в эти термины, чтобы сделать иджтихад относительным, а тексты Корана и Сунны объявить настолько непонятными, что смысл их знает лишь Один Аллах... Они постарались отделить Умму от её законодательного, юридического наследия и богатства, высмеивая тех, кто не способен на иджтихад и является мукаллидом, считая его отсталым и следующим не законам Аллаха, а указаниям учёных... Термин «иджтихад» стал свидетелем грубого обращения к себе с их стороны, введения в заблуждение и размытости, лишь бы увести его в сторону от изначальной шариатской цели, убрать его насовсем и заменить разумом человека, ограничиться лишь категоричными текстами Шариата (катый), максимум используя только иджтихады первых мусульман. Они повели себя как мошенники с текстами Шариата, стали придавать им смыслы, которых те не несут, и отнимать те, которые они несут, разрешая людям понимать тексты Шариата как им вздумается, чтобы затем самим сделать то же самое, оправдывая свой уклад жизни текстами Шариата и оправдывая им же западную культуру...
Один из таких современных «учёных», выражая эту мысль, заявил, что «Коран, как и любое иное речевое высказывание, приемлет самые разные трактовки, а смысл Корана не знает никто, кроме Аллаха. Его суть понятна только Аллаху, а поэтому любой чтец Корана может найти в нём то, что желает. Поэтому необходимо разделять между изначальным смыслом Корана, который, с одной стороны, неизвестен никому, кроме Аллаха, и интерпретациями учёных фикха и муфассиров — с другой стороны, потому что лишь Коран пригоден для любого времени и места. Ну а люди, желающие его понять, читают и стараются осмыслить его, однако истинный его смысл знает лишь Аллах Всевышний».
Правоверная ментальность
Законы Шариата сосредоточены в мусульманине на уровне ментальности, при которой мусульманин обязует сам себя следовать законам Шариата: он их принимает, следует им, выводит из них решения, судит на их основании и поступает в реальной жизни соответственно им. Поэтому нанесение удара по самому механизму исламского законодательства — по методу иджтихада — не достаточно для его уничтожения или окончательной фальсификации, потому что правоверная ментальность, чистая и здравая, быстро подтолкнёт мусульман к восстановлению истинного законодательного механизма. Как только же механизм здравого иджтихада будет запущен, в обязательном порядке начнут требовать своего исполнения и законы Шариата. От мусульманина требуется поступать согласно законам Шариата, а значит, прежде чем что-то сделать, он должен узнать о том, что говорит об этом Шариат: мубах ли это действие, харам, макрух, мандуб или фард? Всё это так потому, что критерием поступков мусульманина выступают рамки халяль-харам, приказы Аллаха и Его запреты... Шариат не упустил ни одного поступка человека и учёл его, каким бы значимым или незначимым этот поступок ни был. Сказал Всевышний:
مَّا فَرَّطۡنَا فِي ٱلۡكِتَٰبِ مِن شَيۡءٖۚ
«Мы ничего не упустили в Писании» (6:38).
Нельзя издавать закон о каких-либо вещах или поступках, пока у этого закона не будет доказательства, опирающегося на Шариат, т.е. пока у него не будет аргумента, взятого из Шариата... Мусульманину остаётся либо самому вывести закон Шариата из источников его законодательства, т.е. совершить иджтихад, либо, если он не способен к иджтихаду, последовать иджтихаду муджтахида в обязательном порядке... Именно такая приверженность к закону взращивает Ислам в мусульманине, он поступает согласно законам Шариата, строго его придерживается... Поэтому естественно, что неверный колонизатор будет атаковать этот менталитет, дабы тот согласовывался с культурой и интересами колонизатора в исламских землях.
«Французский Ислам» стал работать над формированием новой правоверной ментальности, соответствующей стандартам западного секуляризма. Он решил подчинить процесс изучения исламских текстов капиталистическому методу мышления, согласно которому реалии жизни являются источниками законов, а не объектом их действия, а критерием исполнения или неисполнения законов является выгода, не харам-халяль. Это привело к размытию законов Ислама и устранению различий между изначальным отношением к Шариату и внедрённым так, что стало неясно, где кончается Ислам и начинается неверие...
После этого всё перевернулось вверх дном: процентные кредиты (риба) были объявлены пользой, мученическая смерть за веру — самоубийством, соблюдение законов Шариата — радикализмом и чрезмерной строгостью, а его несоблюдение — облегчением. Они даже вывели новые правила для мусульман, соответствующие «современному фикху», как, например, «Реальный фикх», «Фикх балансов», «Фикх необходимостей», где мусульманину представляется возможность уходить от ответственности, имея какое-то подобие доказательства этому, где ведутся поиски возможности ассимилироваться в западной культуре, оправдывается смирение с реалиями жизни вокруг, оправдывается стремление к выгоде и мирскому достатку как первостепенной цели, ведутся изыскания способов обойти законы Шариата, найти некую лазейку и уйти от истинно шариатского решения... Таким образом, выведенный ими прагматичный подход, преследующий выгоду, не отличается от капиталистического ничем, кроме натянутых из Шариата оправданий для себя...
Итог
Если «американский Ислам» оказался по сути провальным, без когтей и клыков, то «французский Ислам», оскверняющий и светский, открыт для самых разных возможностей, предоставляя возможность разуму, просвещённому западной культурой, понимать тексты Шариата как вздумается, пытаясь найти бреши в Исламе, приписывать ему схожесть с демократией и системой светских свобод. Из такого «ислама» могут быть взращены иные системы жизни. Левым политическим силам Франции было предоставлено исказить Ислам и дозволить от его имени бандитизм, спиртное, разврат и прочее, т.е. сделать с Исламом то, чего и хотели все эти французские иезуиты: обуздать его, пробить в нём брешь и разрушить изнутри, нанести удар по Шариату, уничтожив механизмы его действия и отменив его законы, после чего навязать западное законодательство под видом «современного исламского законодательства», но так, чтобы мусульмане не взбунтовались против такого действия и приняли его на уровне общественного мнения...
После этого можно будет адаптировать Ислам, ассимилировать мусульман, пропитать их западным законодательством, разрешить разврат, порочность и всё остальное, что поможет растлить их. Но Франции и прочим было бы сложно провернуть всё это, если бы им не помогали «современные шейх уль-ислямы» с их «иджтихадами». Сегодня колонизаторский Запад, взращённый в преступлениях против человечности, переживает два навязчивых страха: страх падения его идеологии и страх возвращения Ислама с его законодательством. Из-за этого на Западе разворачивается жуткая исламофобия, т.к. он осознаёт способность политического Ислама создать единое государство от Испании до Индонезии, как об этом сказали Джордж Буш-младший и Путин. Ислам представляет собой фактическую опасность для западной цивилизации, её ценностей, примеров подражания и экономического взлёта, как и для самого её существования...
Оправдываясь за оккупацию Ирака, бывший министр обороны США завил: «Ирак будет использован в будущем как основа Исламского Халифата, который распространится на Ближнем Востоке, после чего сможет угрожать законным правительствам Азии и Африки... Они сами заявили об этом, и мы допустим множество ошибок, если не вынесем из этого урок».
Бассам Фархат
