بِسۡمِ ٱللَّهِ ٱلرَّحۡمَٰنِ ٱلرَّحِيمِ
Пример сепаратизма берберов-амазиг
Проблема меньшинств всегда была очень важна для Османского Государства, раскинувшегося на трёх континентах. Упущения в этом вопросе всегда угрожали ему распадом. Заняв огромные просторы, Османское Государство стало управлять людьми самых разных рас, этносов, религий и сект, говоривших к тому же на самых разных языках, из-за чего Османское Государство стало представлять собой самоё пёстрое собрание разных людей в сфере политики, культуры и общества...
Это был, несомненно, положительный аспект, доказывавший силу Халифата, но Запад смог превратить элемент силы в элемент слабости, из-за чего Халифат стали раздирать внутренние конфликты и междоусобицы, приведшие его к распаду. Запад упорно стремился превратить единое Исламское Государство, граждане которого жили в гармонии, в разодранные кантоны и гетто, борющиеся друг с другом ради преувеличенных стереотипов, пока Османское Государство не погрузилось в этнические и расистские конфликты, приведшие его к расколу и разделению, что в будущем облегчило Западу захват этих территорий одну за другой.
Для усиления своего установившегося контроля Запад стал пропагандировать идею меньшинств, описывая их как преследуемых, живущих под репрессиями групп людей, нуждающихся в человеческой помощи, которую им Запад, конечно же, был готов любезно оказать. Сама идея воодушевления меньшинств к политическому, культурному и военному восстанию против Османского Государства оправдала себя, и те меньшинства действительно поднялись против Халифата, ослабляя и разрушая его изнутри.
Ликвидация Халифата и расчленение исламского мира не означали, что Запад перестанет и дальше разделять его бывших граждан и их потомков по расовым, религиозным и языковым признакам. Запад продолжил подпитывать эти настроения, тем самым перейдя к следующей фазе колониализма, при которой новообразованным государствам приукрашается их независимость. Колонизаторы ревностно охраняют нарисованные ими политические границы мелких национальных государств, родившихся на основе идеи меньшинств, каждое из которых должно будет вносить волнения в исламский мир снова и снова, оправдывая необходимость вмешательства колонизаторов в их внутренние дела, дабы последние не утратили контроль над своими колониями и их политической жизнью. Для стран Магриба данный план выразился в разжигании на пустом месте берберского национализма, погасшего ещё в VIII веке н.э.
Разжигая берберский национализм, неверные колонизаторы нашли способ разжечь смуту в рядах мусульман и повлиять на их внутренние дела, после чего всё должно было двигаться по наработанной схеме: мусульмане разделятся, взаимно ослабят друг друга в междоусобицах, а потом колонизаторы придут на всё готовое, подчинив тех, кто останется. Зловонное семя берберского национализма в странах Магриба проросло в 90-х годах прошлого века при покровительстве колонизаторов, распуская свои ветви и отравляя всех вокруг своими плодами. Эти настроения одновременно поднимались с ростом исламских чувств и мыслей среди мусульман, тем самым конкурируя с Исламом за умы и сердца людей. Берберский язык включается в учебную программу, на него переводятся смыслы Корана, для носителей языка открывают спутниковые каналы и радиостанции, вещание на них ведётся на берберском языке. Политические партии берберских националистов приходят к власти в странах Магриба, подливая масло в огонь.
Проводятся историко-археологические изучения в регионе, занимающиеся обнаружением остатков прошлого, отражающих развитие человечества. Также проводятся антропологические исследования с целью узнать, как в этом регионе жили прошлые народы и как они связаны с нынешними. Они претендуют на научную достоверность, но на самом деле во многом изначально опираются лишь на бесплодные домыслы, с которыми затем связывают древние мифы и легенды, выдавая всё это в итоге за научное достижение академического уровня, тиражируемое в СМИ как правда. Опираясь на это, амазиги и все берберы затем начинают твердить о том, насколько они древние, гордятся своим исключительным происхождением и требуют отделения от других мусульман на землях Магриба.
Отравленное французское семя
Стоит сказать, что пресловутого берберского сопротивления арабизации вплоть до середины XIX века не существовало, пока на территорию Магриба не пришли французские колонизаторы и не заявили о нём. До прихода французов берберы вообще считали себя арабами, и только потом французские институты по истории в помощь колонизаторам стали развивать концепцию отдельной берберской идентичности. До этого ни один сам себя уважающий историк не мог сказать, что такая идентичность у них была в период с конца VIII века до первой половины ХХ века. В 27 г.х. начинаются завоевания берберов арабами-мусульманами, и до 50 г.х. берберы ведут с ними локальные войны там и тут, сопротивляясь завоевателям — это естественная реакция многих народов, исходящая из инстинкта выживания человека.
Этот факт Франция описала как желание берберов сопротивляться арабизации и сохранить свою берберскую идентичность. Однако очень скоро берберы стали принимать Ислам и пропитались им полностью. Они приняли арабский язык как свой, акыду, культуру и цивилизацию Ислама тоже, открыв сердца для религии Аллаха, посвятив ей жизни и имущество, обнажив мечи ради её защиты и распространения. С приходом Мусы ибн Нусейра в 90-м г.х. уже все берберы приняли Ислам, перестав платить джизью. Они вошли в состав Уммы как её великая часть, расплавившись в тигле великого Ислама, победившего до этого язычество арабов, ересь персов, заблуждения византийцев и коптов, не ослабнув ни на йоту... Военное поражение берберов перед мусульманами-завоевателями вовсе не объясняет тот факт, почему берберы приняли Ислам и растворились в нём.
До этого они уже проигрывали войскам фараонов, карфагенян, римлян, византийцев и коптов, но вместе с этим они всегда продолжали сохранять свои традиции, религию и культуру. И вот пришёл Ислам и предоставил им акыду, полностью соответствующую фитре человека, предоставил им доказательства своей истинности, продемонстрировал перед ними свою мощь и величие, как и равное отношение к представителям любых этносов и рас, на каком бы языке они ни общались. Ислам настолько понравился берберам, что они все приняли его. Арабский язык и вообще арабизация проникли в каждый удалённый уголок, где жили берберы. Труднопроходимая, труднодоступная и огромная по своим размерам пустынная местность просто физически не позволила бы арабам заставить берберов массово принять Ислам, а арабский язык — тем более.
Кроме того, генетически абсолютное большинство жителей Северной Африки — это берберы или потомки берберов. Прибыв в качестве колонизатора в Северную Африку, Франция пожелала разделить местное население на арабов и берберов, а увидела смешанное население, говорящее на арабском. В итоге она решила их классифицировать на арабоязычных и амазигоязычных берберов. Через 40 лет после завоевания берберов арабами первые массово переняли Ислам, и уже при завоевании Андалусии в 92 г.х./711 г. именно берберы составляли основу армии мусульман, вплоть до того, что они являлись командующими той армии.
Под руководством берберов-мусульман весь регион Северной Африки — и даже местами Южной Европы — освещался светом культуры и просвещения таких университетов, как Кайруан, Зейтуна и Карауин. Северная Африка стала передовой твердыней чистого суннитского Ислама с маликитским мазхабом, дав исламскому миру выдающихся учёных и воинов, таких как Асад ибн аль-Фурат, имам Сахнун, султан Юсуф ибн Ташфин, Ибн Халдун, Ибн Манзур и прочих, ставших каждый по своему преградой перед неверными завоевателями, будь они крестоносцами, или норманнами, или испанцами, или португальцами.
До исламских завоеваний на протяжении долгих веков страна берберов была желанной целью завоеваний для других цивилизаций, берберы становились их слугами и рабами, наёмниками в их войсках, наложницами, бесплатными рудокопами у карфагенян, римлян и византийцев. Когда же чистый дух Ислама вдохнул жизнь в мёртвые тела берберов, то некогда униженные и слабые люди превратились в высокоразвитых, сильных и великих, как об этом сказал Всевышний в Коране:
أَوَ مَن كَانَ مَيۡتٗا فَأَحۡيَيۡنَٰهُ وَجَعَلۡنَا لَهُۥ نُورٗا يَمۡشِي بِهِۦ فِي ٱلنَّاسِ كَمَن مَّثَلُهُۥ فِي ٱلظُّلُمَٰتِ لَيۡسَ بِخَارِجٖ مِّنۡهَا
«Разве тот, кто был мертвецом, и Мы вернули его к жизни и наделили светом, благодаря которому он ходит среди людей, подобен тому, кто находится во мраках и не может выйти из них?» (6:122).
Вся Северная Африка затем на протяжении 13 веков была почтенной и великой частью исламского мира, в которую не проникал шовинизм, пока не наступил 1830 год, когда французы оккупировали Алжир. Если бы к моменту оккупации Алжира французами берберы конфликтовали с арабами, желая избавиться от них, то Франция намного легче смогла бы достичь своих целей. Однако же, наоборот, среди берберов не было и грамма национализма, и как раз таки они в истории остались известны как непреклонные борцы против французской оккупации, сопротивлявшихся ей до конца всеми силами, возвышая при этом исламский флаг с арабскими надписями, вынуждая французов отступать.
Наука на службе колонизаторов: пример с берберами
Утвердив своё влияние в Северной Африке, Франция направила особую политику в отношении берберов, так и назвав её — «берберский вопрос», на первом этапе которой стремилась к расколу национального состава берберов, стремилась посеять рознь между ними и разрушить гармонию, вызывая раздоры по признаку «бербер» или «араб» согласно старой колонизаторской поговорке «разделяй и властвуй». На втором этапе все, кто был не согласен с такой политикой, объявлялись маргиналами-арабами, после чего вытеснялись на обочину общественной жизни. Так Франции удалось установить свой контроль. Кроме того, Франция применила ещё два дополнительных шага для продвижения своей политики:
Первый шаг выразился в «практической работе»: Франция пожелала ассимилировать в своей культуре общество Магриба, распространила внутри него миссионерские организации, подпитала смуты между представителями маликитского и ибадитского мазхабов, развязала беспощадную войну против исламской культуры, запретила её распространение, закрыла исламские учебные учреждения, по сути иссушила исламские источники, оскорбила самых видных исламских деятелей и проповедников. В конце концов, Франция издала закон, требующий казни любого, кто будет подавать властям документы на арабском языке. В наглой попытке установить «новую Андалусию» в 1929 г. был издан «берберский указ», подразумевающий отделение берберских территорий в западном Магрибе от «арабских» территорий, а также закрытие шариатских судов, введение законов на основе обычаев и прекращение «арабизации и исламизации» как ещё одной ступени к навязыванию французского языка и христианства в регионе.
Второй шаг выразился в «теоретической работе»: Франция попыталась использовать науку в услужении колониализму, а также в оправдании преступных действий и клеветы в адрес народов региона под видом исторических, археологических, антропологических и прочих «научных» исследований, которые затем документируются и выставляются за истинное положение жителей Магриба. Для этого дела Франция собрала целый ряд учёных и археологов, таких как Луи Рин, Морис Делафос, Рене Бассе, Марсель Коэн, Стефан Гселль, Чарльз Жюльен, Жорж Марси и прочих. Из них Франция сделала ядро французской исторической колониальной школы. Именно они изобрели «науку о берберах», открыли «Берберскую академию» в Париже, ставшую маяком, свет которого был призван ослеплять, а не освещать, дабы люди искажённо смотрели на историю региона, не могли разобрать правды и отделить её ото лжи.
Они преувеличили любое действие берберов, если то было враждебным в отношении арабов и в целом мусульман, чтобы вдохновлять их на революции против их братьев. Они стали пропагандировать среди берберов любую тенденцию, направленную на отделение от арабов, вплоть до проповедования хариджизма, преподавая науки Ислама в искажённом виде как некой «буржуазной религии». Наука антропологии и археологии стала служить колониальным властям для интеграции арабского Магриба во французскую культуру посредством вычленения из Магриба арабского прошлого и связывания его, так или иначе, с Францией или хотя бы с Европой в целом, если с одной только Францией никак не получается. Французские губернаторы, генералы и чиновники, проживавшие в Магрибе, лично следили за тем, чтобы итоги «исторических» исследований соответствовали интересам колониальной политики Франции.
Т.н. «Департамент древностей» был напрямую связан с министерством внутренних дел Франции, как и был тесно связан с вопросом национальной безопасности Франции. Французская колониальная историческая школа установила целые правила и аксиомы, согласно которым исключалась любая возможность изучения вопроса Северной Африки в контексте отношений с Ближним Востоком, так что история региона и связанная с ней история берберов, их происхождение, язык, литературное наследие и культура могли изучаться только в русле отношений Северной Африки с Европой. Отношения Северной Африки с Ближним Востоком отвергались изначально. В итоге французская историческая школа, изучавшая вопрос Северной Африки, только и занималась фальсификацией, избирательным отношением к историческим фактам, уничтожением неугодных материалов или их искажением и сокрытием, созданием поддельной информации и выдумкой исторических событий, которых не было, с целью привить и воспитать амазиго-берберский расизм, основанный на мифах и легендах.
Легенда о происхождении берберов
Центральный вопрос, вокруг которого возникла вся проблема, связан с происхождением берберов. Их можно связать с арабами и тем самым обосновать арабо-берберское смешение в русле исламской цивилизации, либо можно связать с европейским происхождением и тем самым оправдать французскую колонизацию их земель. Арабские учёные генеалогии различных классов и поколений единодушно пришли к мнению об арабском происхождении берберов и связи арабов с племенами Амазиг и Санхаджа, вышедших из Аравийского полуострова в сторону стран Магриба с 10-го тысячелетия до н.э. Так же и сами берберские учёные пришли к выводу об арабском происхождении берберов по трём ветвям:
1. От Мазига ибн Кинаана ибн Хама ибн Нуха — это ветвь Пиренс.
2. От Кайса Ийляна аль-Мудари аль-Аднани — это ветвь Патр.
3. От Хамира — это ветвь туарегов.
Обращает на себя внимание правдивость их единодушия, глубина их аргументации, соответствие археологическим раскопкам и антропологическим исследованиям. Но всё это Франция отринула, т.к. эти доказательства идут вразрез с её колониальной политикой в регионе. Не глядя на достоверность этого научного консенсуса, на силу его доказательств и соответствие археологическим и антропологическим исследованиям, французская колониальная историческая школа отвергла его с самого начала как невозможный в принципе, после чего продолжила исследования в тех рамках, которые сама себе начертила, т.к. целью всех этих работ было не узнать истину о происхождении берберов, а выдумать им историю и отделить их от восточных соседей, чтобы затем привязать их к Западу и с лёгкостью колонизировать.
Французские историки выдвигали свои версии о происхождении берберов с заранее обрисованными итогами, так что в итоге у них берберы получили европейское происхождение, а также средиземноморское. Честные исследователи бросили им вызов и раскрыли непоследовательность их доказательств, показали несостоятельность и абсурдность основ, на которых те строят свои теории, которые гласят о невероятной возможности морского судоходства между северными и южными берегами Средиземного моря до неолита. Также и сравнительные генетические и лингвистические исследования опровергают теорию европейского происхождения берберов. Это заставило д-ра Вало — главу французской археологической миссии — признать в официальном докладе к губернатору Алжира в 1949 г. «нереальность постоянной интеграции между Магрибом и Европой».
После того, как данная теория потерпела неудачу, рухнула и колониальная мечта Франции объявить Магриб своим южным продолжением, и Франции пришлось отрезать его. Тем не менее, колониальная историческая школа Франции не отчаялась и стала утверждать новые антропологические теории, согласно которым берберы произошли от доисторических родов исключительно местного происхождения со времён атерийской, мустьерской и капсийской культур. Т.е. французские историки поменяли тактику и теперь вместо того, чтобы доказывать исключительно европейское происхождение берберов, они принялись столь же упорно доказывать, что берберы и есть изначальные жители этих земель, которые ниоткуда сюда не приходили, а значит, не имеют никакой связи с Ближним Востоком, с арабами и Исламом.
Пытаясь утвердить новую теорию, французские историки перешагнули через все принципы, как научные, так и моральные, начав скрывать факты или искажать те, которые скрыть не удалось. Чтобы подчинить арабский Магриб этой теории, французская колониальная историческая школа отделила Ливию, словно бы та — не часть Магриба, а лишь связующая территория между истинным Магрибом и Ближним Востоком. Почему французская школа пошла на этот шаг? Потому что историко-географическое расположение Ливии демонстрирует тот простой и очевидный факт, что она действительно была связующим элементом между Ближним Востоком и Магрибом, и если Ливия — не часть Ближнего Востока, то, значит, автоматически считается частью Магриба.
Расположение Ливии доказывает, что она была естественным связующим мостом, по которому ближневосточная цивилизация двигалась на запад, куда люди с востока переселялись вместе со своими орудиями труда и опытом в промыслах, в искусстве, в обработке земли, в уходе за скотом и прочим, что куда более правдоподобно, чем пустые теории о самостоятельном появлении в Магрибе людей из ниоткуда ещё с доисторических времён эпохи неолита. Они намеренно скрывали результаты археологических раскопок, детали которых указывали на связь с представителями капсийской культуры из Западной Азии, ибо это доказывало, что теории французских историков об исключительно местной цивилизации берберов — просто выдумка, ибо не может целиком изолированное сообщество Магриба иметь связь с далёкими землями Западной Азии, кроме как если их предки были выходцами оттуда, т.е. из Ближнего Востока, переселяясь всё дальше и дальше на Запад вдоль берега моря, неся с собой свой опыт земледелия и скотоводства, не говоря уже о том, что злаковые культуры и домашние животные Северной Африки не являются флорой и фауной местного происхождения, что ещё раз отрицает подлинность теории французов и доказывает ближневосточное происхождение берберов.
Антропологическая теория, которой придерживаются колонизаторы, слабее паутины, не выдерживает никаких настоящих научных дебатов и не может стереть подлинность восточного происхождения берберов от их древних арабских предков.
Миф о расовой однородности
Ради сохранения выдуманной антропологической теории о самобытности берберов, которую разработала французская колониальная историческая школа, было заявлено, что берберы вообще-то являются монолитным сообществом, т.е. однородным народом, генетические черты, общие культурные и цивилизационные характеристики которого выделяют его от остальных людей и возвышают берберов до уровня древней цивилизации. И вот тогда начали сыпаться высказывания о том, что, например, «ливийцы являются коренными жителями Северной Африки», что всегда были «алжирский народ», «берберская цивилизация» и «берберская умма» ещё до того, как утвердились такие термины, как «народ амазигов», «амазиги всего мира» и «амазигская цивилизация».
Это целиком искусственные термины, которым не хватает ни малейшей научной достоверности, но которые всё же продвигаются вперёд колонизаторами, привыкшими лгать и искажать истинно научные факты когда и как угодно. Исторически известно, что термин «бербер» является именем прилагательным, имеющим уничижительное значение, с которым обращаются к варварам, диким и отсталым людям. Этот термин впервые применяли греки и римляне в адрес людских сообществ, населявших Северную Африку на запад от реки Нил до самого Атлантического океана, от южных берегов Средиземного моря до южных окраин пустыни Сахара. На таком огромном пространстве всегда проживало множество народов и племён самых разных рас и этнических групп. Кроме того, термин «амазиг», означающий «свободный, благородный человек», был популяризирован по всей Северной Африке вовсе не для всех берберов.
«Амазиг» — это название одного из самых крупных берберских племён. Всегда, когда некое племя брало себе название, то использовало то слово, которое лучше всего описывает его качества. Так, например, именем «мавры» было названо другое племя берберов, после чего этим же именем прозвали всех мусульман Андалусии. Берберы — это различные народы и племена, происходящие из самых разных этнических групп и культур, и утверждение об их расовой и этнической однородности является очередным мифом, выдуманным французской колониальной исторической школой. Французский востоковед Рене Бассе признался в книге «Берберы» на стр. 11 в том, что «есть абсолютно неоспоримые факты, состоящие в том, что современные берберы — арабизированные или нет — никоим образом не представляют собой одну расово-этническую группу», т.е. даже враги это признают.
Берберы неоднородны, и этот исторический факт подтверждает лживость теории французских историков об их однородности. Археологические раскопки, антропологические исследования и открытия времён неолита в Северной Африке доказывают, что здесь жили представители различных цивилизаций, отличавшихся по образу жизни, продуктам питания, бытовым инструментам, орудиями промысла и т.д. Атерийская культура, Капсийская культура, Мустьерская культура, Иберо-мавританская культура, представители каждой из которых имели свои особенности в строении скелета, что в свою очередь позволяет нам говорить о человеке капсийской культуры, о человеке из Бир аль-Атер, о человеке из Машта аль-Араби, о людях с более круглыми головами и т.д.
Такое разнообразие рас и этносов в Северной Африке было ещё в доисторическую эпоху и продолжалось в Древние времена, и в Средние века — тоже. Об этом разнообразии писали и греческие, и римские, и арабские историки. Это изображено даже в египетских надписях времён фараонов. Все они твердили о том, что Магриб населяют различные племена и народы, отличающиеся друг от друга по внешнему виду, по менталитету, по структуре тела, по верованиям, обычаям и традициям, а следом — и по названиям (Амазиг, Техену, Темеху, Либу, Мешвеш, Кахв, Сабд, Асбат, Каякаш, Щийт, Гаса, Бакн, Кикш, Мавры, Джадаля). Эти сведения доказывают истинное происхождение берберов. Даже сегодня вы можете отправиться в Северную Африку и столкнуться там с представителями самых разных берберских народов, сильно отличающихся друг от друга.
Первая группа отличается высоким ростом, светлыми волосами, различными цветами глаз, как племя Завава на северо-востоке Алжира и племя Кутама, проживающее на востоке Алжира.
Вторая группа отличается невысоким ростом, загаром, чёрными волосами и карими глазами, проживая в горном регионе Эр-Риф на севере Марокко, как, например, племена Гумара и Хаввара.
Третья группа отличается высоким ростом, белизной кожи, светлыми волосами, широкими бледными лицами; они живут в центре Сахары в таких местностях, как Суф, Мзаб и Эль-Джарид, как, например, племена Фатнаса, Хармаса, Кармаса и Берегваты.
Четвёртая группа в основе состоит из туарегов — жителей глубокой пустыни — отличающихся высоким ростом, длинными конечностями, узкой грудью и животом, по большей степени смуглыми и даже темнокожими, как, например, племена Санхаджи, Зената и Лемптуна.
Пятая группа отличается коротким ростом, загаром, массивностью туловища и большими головами. Они живут на западе от Нила до границы с современным Тунисом, как, например, племя Либу. Все эти внешние различия, без сомнения, отражают различия в происхождении берберских племён. О каком однородном происхождении, о каком едином расовом и этническом происхождении всех этих племён говорят французские историки?!
Бассам Фархат
