Таха Хусейн как сторонник ориентализма
Следом за Джамал ад-Дином аль-Афгани и Мухаммадом Абдо, которых наш коллега Самир Зейн подверг критике, исходя из их высказываний и поступков, мы переходим к обсуждению Таха Хусейна — декана факультета арабской литературы в Египте.
Его труды столь противоречивы, что способны привести в замешательство. Среди его призывов можно встретить абсолютное следование западной культуре, восхваление фараонской эпохи, отрицание исламских ценностей и освобождение женщины, а также откровенная пропаганда неверия. Множество писателей критиковали взгляды Хусейна, которые шли вразрез с Исламом. Среди них был и учёный Райсуни, посвятивший ему серию статей, одну из которых мы опубликуем здесь. Эта статья вышла в 25-м выпуске газеты «Аль-Муслимун».
Таха Хусейн обладает уникальным писательским талантом и не будет преувеличением сказать, что он основал свою собственную школу прозы. Его стиль характеризуется простотой выражений, изящным слогом, красивыми оборотами слов и разнообразием языковых приёмов, что говорит о его высоком мастерстве. Однако одним из недостатков его стиля является многократное повторение одного и того же смысла. Хотя это добавляет тексту определённой красоты, но оно лишь закольцовывает мысль, не добавляя к ней ничего принципиально нового и значимого. При попытке найти что-то действительно новое в его высказываниях оказывается, что они вращаются вокруг уже знакомых смыслов и выражений, так как одна и та же мысль постоянно повторяется.
Итак, стиль Таха Хусейна — это искусное словесное мастерство, которое производит впечатление при первом прочтении, но этот эффект со временем быстро тускнеет. Говорю это на основе своего многолетнего знакомства с прозой Тахи, начавшейся четверть века тому назад. Когда-то его стиль в какой-то мере меня очаровал, но стоило мне глубже погрузиться в мир мыслей, как его влияние быстро сошло на нет.
С учетом того, что творчество Таха Хусейна наполнено эффектной стилистикой, легко увлекающей неискушённого читателя, и принимая во внимание его славу, приобретённую в мире арабской мысли из-за его критики Ислама и всего, что с ним связано, я решил написать эту статью, чтобы раскрыть скрытые намерения и явные недостатки его трудов.
Доказательство первое: мы не ставим под сомнение искренность Тахи Хусейна, обвиняя его в том, что он служил ориентализму или же реализовывал интересы крестоносцев и сионистов, которые, как известно, тесно связаны с этим движением. Нет, мы не преследуем цель просто опорочить его. Настоящий мусульманин выше этого и выносит суждение только после внимательного анализа, как сказано в Книге Всевышнего:
يَـٰٓأَيُّهَا ٱلَّذِينَ ءَامَنُوٓا۟ إِن جَآءَكُمْ فَاسِقٌۢ بِنَبَإٍۢ فَتَبَيَّنُوٓا۟ أَن تُصِيبُوا۟ قَوْمًۢا بِجَهَـٰلَةٍۢ فَتُصْبِحُوا۟ عَلَىٰ مَا فَعَلْتُمْ نَـٰدِمِينَ
«О те, которые уверовали! Если нечестивец принесёт вам весть, то разузнайте, чтобы не поразить по незнанию невинных людей, а не то вы будете сожалеть о содеянном» (49:6).
Если мы внимательно проанализируем все его работы, даже те, что необоснованно называют исламскими, то увидим, что в них прослеживаются цели, явно или скрыто направленные против арабской и исламской идентичности. Проще говоря, его работы направлены на подрыв исламской акыды, которая объединяет Умму по всему миру. Прежде чем приводить первое доказательство, хотелось бы отметить, что вся приведенная здесь информация основана на его собственных словах, так как нет ничего более весомого, чем добровольное непринуждённое признание преступником своего преступления.
Таха Хусейн признаётся, что обучался у востоковедов и восхищался ими, что в итоге это чувство охватило его душу и разум. Особое влияние на него оказал Жозеф Казанова. В своих воспоминаниях Таха пишет: «Я встретил одного профессора в Коллеж де Франс и, едва начав слушать его лекции, почувствовал глубокое восхищение, которому не было предела. Он толковал Коран, и я, недавно прибыв в Париж, уже испытывал сильный интерес к востоковедам, хотя не думал, что они способны столь точно и тонко объяснять слова и смысл Корана, раскрывая его тайны. Но после того, как я послушал Казанову, моё мнение полностью изменилось. Его лекции убедили меня, что этот человек лучше понимает Коран и более искусен в его толковании, чем те, кто считает себя хранителями его знаний и толкователями».
Доказательство второе: Таха Хусейн выражает сомнение в истинности Корана, говоря: «Тора рассказывает об Ибрахиме и Исмаиле, и Коран тоже говорит о них, но простое упоминание их имён в Торе и Коране не является достаточным доказательством их исторического существования».
Также он говорит: «Мы вынуждены считать эту историю своего рода уловкой, чтобы доказать связь между евреями и арабами, а также между Исламом и иудаизмом, Кораном и Торой. Эта идея, вероятно, возникла в ту эпоху, когда евреи начали заселять север Аравии и основывать там поселения».
Доказательство третье: Он призывает подражать Западу во всём, даже в настроениях: «Мы должны чувствовать так, как чувствуют европейцы, судить так, как они, действовать так, как действуют они, и организовать свою жизнь так же, как они организуют свою».
Доказательство четвёртое: Он высказывает критику в адрес Корана по поводу использования местоимений, приводя слова Аллаха:
أَمْ يَقُولُونَ افْتَرَاهُ ۖ
«Или же они говорят: «Он измыслил его». «Здесь местоимение «они» относится к многобожникам Мекки, но они не упомянуты, действующим лицом является Пророк, но он тоже не упомянут, а страдательным залогом является Коран, который также не упомянут».
Доказательство пятое: В своей речи, произнесённой в ответ на выступление Садата во время визита в Египет, президент «Израиля» Ицхак Навон высоко оценил Таху Хусейна, подчеркнув его «открытость». Навон упомянул, что когда Таха Хусейн посетил еврейское агентство по борьбе с терроризмом, он сопровождал его в поездке в поселение Рамат-Ган. Навон отметил, что после знакомства с жизнью в поселении Хусейн задался вопросом: «Когда же мы сможем быть такими, как вы?».
Доказательство шестое: Критикуя Ислам как официальную религию Египта, он сказал: «Я не входил в состав комитета, разрабатывавшего старую конституцию, и не был среди тех, кто работал над новой. Никто из этих людей не обратился ко мне за советом относительно этой статьи, которая в обоих случаях закрепляет Ислам в качестве официальной религии государства. Если бы они спросили моего совета, я бы порекомендовал им тщательно обдумать всё, прежде чем вносить этот пункт в конституцию».
Доказательство седьмое: Сионист Исраэль Вольфенсон под руководством Тахи Хусейна написал диссертацию под названием «История евреев в странах Аравийского полуострова в эпоху джахилии и раннего Ислама». В предисловии к труду Таха Хусейн выразил поддержку сионистским взглядам, отметив: «Эта тема сама по себе представляет большую ценность и имеет значительное влияние на литературную, политическую и религиозную историю арабского народа. Несомненно, еврейские поселения сильно повлияли на интеллектуальную и литературную жизнь обитателей Хиджаза в эпоху джахилии. Несомненно также, что конфликт между Исламом и иудаизмом тех евреев был крайне ожесточённым, перейдя из полемики в войну, завершившуюся изгнанием евреев с арабских земель».
Эта работа принесла Вольфенсону степень доктора в Каирском университете, в котором он был отмечен как «молодой человек, достигший успеха в исследовании тем, которые ранее никто не изучал».
Доказательство восьмое: В 1944 году Таха Хусейн прочитал лекцию о евреях и арабской литературе в еврейской школе в Александрии, выразив признательность евреям, что вызвало бурные аплодисменты. В честь Тахи Хусейна еврейский общинный совет учредил две премии, которые будут вручаться лучшим ученикам школы.
Доказательство девятое: В защиту французов против арабов и мусульман Магриба он приводит мнение Ибн Хальдуна о создании нового государства на руинах прежнего, в сущности становясь сторонником французского колониализма, когда Франция покорила Марокко: «Наблюдение Ибн Хальдуна абсолютно верно: римляне, достигшие высокого мастерства в военном деле и колонизации, находились в постоянной борьбе с народами Северной Африки, где беспорядки и восстания не прекращались. Даже французы испытали и продолжают испытывать огромные трудности в Марокко в стремлении навязать свою культуру».
Эти факты подтверждаются его собственными словами, так как нет более убедительного доказательства, чем признание самого обвиняемого, что принимается как Шариатом, так и светскими законами. Я умышленно опустил мнения его современников, коих немало, чтобы исключить всякие сомнения в объективности.
Эти факты, которые я постарался собрать из различных источников и которые разбросаны по его книгам и журналам, представляют собой лишь небольшую часть доказательств его неверия. Если внимательно изучить эти документы, станет ясно, что он был сторонником ориентализма (востоковедения), а также мирового сионизма, «талмудического» иудаизма и враждебного крестоносного Запада. Вы также увидите, что он, безусловно, отвергает религию и не скрывает своего неверия. И хотя он порой пытался казаться мусульманином, это лишь уловка, которой он научился у своих наставников-востоковедов. Его приверженность ориентализму очевидна по его учёбе и восхищению ими (см. доказательство первое), его связь с сионизмом и иудаизмом также очевидна (см. доказательство пятое), его сотрудничество с крестоносным Западом — бесспорно (см. доказательство третье), а его неверие — очевиднее очевидного (см. доказательства 2, 4, 6 и 9).
Сразу хочу отметить, что я не из тех, кто объявляет людей неверующими по малейшему поводу, ведь это не соответствует принципам Ислама. Однако поступки Тахи Хусейна достигли уровня, при котором его невозможно не обвинить в неверии. Он отверг историю Исмаила и Ибрахима, описанную в Коране, пытался критиковать Слово Аллаха, а также сотрудничал с французскими колонизаторами в их господстве над Марокко. Такое сотрудничество следует рассматривать как союз с неверием против Ислама, о чём Всевышний сказал:
يَـٰٓأَيُّهَا ٱلَّذِينَ ءَامَنُوا۟ لَا تَتَّخِذُوا۟ ٱلْيَهُودَ وَٱلنَّصَـٰرَىٰٓ أَوْلِيَآءَ ۘ بَعْضُهُمْ أَوْلِيَآءُ بَعْضٍۢ ۚ وَمَن يَتَوَلَّهُم مِّنكُمْ فَإِنَّهُۥ مِنْهُمْ ۗ إِنَّ ٱللَّهَ لَا يَهْدِى ٱلْقَوْمَ ٱلظَّـٰلِمِينَ
«О те, которые уверовали! Не считайте иудеев и христиан своими помощниками и друзьями, поскольку они помогают друг другу. Если же кто-либо из вас считает их своими помощниками и друзьями, то он сам является одним из них. Воистину, Аллах не ведёт прямым путём несправедливых людей» (5:51).
Как бы то ни было, подробный анализ этих доказательств займёт много времени и выйдет за рамки данной статьи.
Примечание: Для тех, кто хочет лучше понять взгляды Тахи Хусейна как одного из основателей идеи вестернизации в исламском мире, рекомендуем ознакомиться с книгой доктора Абдуль-Маджида аль-Мухтасиба «Таха Хусейн — мыслитель ли он?». Это отличная работа, где анализируются труды Хусейна и его прозападные взгляды. Книга объёмом около 300 страниц.
Таха Хусейн стыдился начинать свои лекции с восхваления Аллаха и благословения Пророка, опасаясь насмешек. В 1921 году на лекции по языку и литературе он даже извинился, сказав: «Некоторые из присутствующих будут смеяться, если услышат, как я начинаю эту лекцию с хвалы Аллаху и благословения Его Пророку, так как это не соответствует обычаям современности!».
Таха Хусейн также преподносит истории пророков как просто красивые легенды!
Таха Хусейн говорит о жизнеописании Пророка, представляя это как набор красивых историй, которые не выдерживают научной критики. В предисловии к своей книге «Комментарии к сире» он говорит: «… Я хотел бы, чтобы люди понимали, что разум — это не всё. У нас есть и другие способности, которые не менее важны и не менее нужны, чем разум. Даже если эти рассказы и предания не могут удовлетворить разум, не соответствуют логике и не отвечают требованиям научного мышления, но всё же в сердцах, чувствах, воображении и любви людей к простоте они находят отклик. Такая простота даёт отдых от жизненных трудностей, и именно это делает такие истории привлекательными, побуждая людей искать в них облегчение от жизненных забот».
Также Таха Хусейн насмехается над Раем, который Аллах обещал своим благочестивым рабам.
В одной из своих статей Таха Хусейн сдержанно насмехается над Раем, обещанным Аллахом праведникам. Он пишет: «Мы узнали среди прочего, что Рай, обещанный Аллахом своим благочестивым рабам, призван полностью удовлетворить все их желания, ведь там есть всё, что можно пожелать, что приносит удовольствие и даже то, о чём люди и не мечтали. Абу-ль-Аля аль-Маарри в своём «Послании о прощении» описал различные виды этого довольства, которое будет доступно праведникам в Раю, и сделал это мастерски, будь то всерьёз или с долей юмора». [1]
Фраза «мы узнали, среди прочего, что Рай...» — не свойственна речи верующего мусульманина, тут как будто он говорит о том, во что не верит. Ссылка на Абу-ль-Аля и его описание Рая с добавлением «будь то всерьёз или с долей юмора» ясно указывает на насмешку и пренебрежение к обещанному Аллахом вечному блаженству для праведников, описанному в Коране.
Мухаммад аль-Мунтасир ар-Райсуни, член Ассоциации учёных Магриба
На арабском
1. «Прения и критика», Таха Хусейн: стр. 72-73.
