Может показаться странным, что Южный Судан, который сегодня представляет собой базу крестоносцев по насаждению христианства и борется против распространения Ислама в глубине Африки, это тот же Южный Судан, в который Ислам вошел за несколько веков до христианства. Южный Судан в 1500-1821 гг. был исламским владением фануджей (султаната Аз-Заркъа), южные племена активно поддержали исламское движение «Аль-Махдий» в 1885-1898 гг., а многие племена переняли от них их одежду, знамена и добровольно переселились к ним, проявив подчинение.
Те племена, которые столкнулись с первыми христианскими миссиями, приняли их с сильным опасением и отвращением, так, что эти миссии, начиная с 1846г. и в течение следующих 15 лет не смогли обратить в христианство ни одного человека, а наоборот, понесли потери среди проповедников, которые превысили 40 человек. Пастор Рафиджу Антоний-Мария, который работал среди племени шиллук в 1901г. писал: «Они не хотят видеть нас среди них, ненавидят нас и даже два раза пытались убить».
Однако вся невероятность этого станет полностью ясна, если мы осознаем всю глубину заговора и хитрых интриг по перекройке этого региона и его влиятельную роль в деле формирования окраса всего Судана и противодействии арабо-исламским направлениям. Невежественные народы Южного Судана не оставались в стороне от внимания и древних христианских королей, таких как королевства Нубы, Набты и Куша, и от внимания исламских королевств, таких как Фора и Фануджа вплоть до XIX века. Движение «Махдий» также старалось расшириться и укрепить свое государство на севере для последующих атак на Юг, который жил в ситуации, близкой к анархии и отсутствия власти.
За исключением торговых делегаций некоторых европейцев, до создания в 1846г. по приказу Папы Георгия VI специального отдела по центральной Африке, христианские миссии там практически серьезно не работали. Этим Папа хотел опередить в Африке протестантов и торговцев-мусульман, и так там появились католики и англиканская церковь, а также американские и другие секты, начавшие горячую борьбу за одурманивание региона.
Южный регион отличается суровым географическим климатом, который привел к гибели десятков священников и проповедников, что только разожгло горячку среди других и привело к новому витку активности крестоносцев. Известный итальянский миссионер Даниэл Кампоне принял обет перед одним из кардиналов посвятить свою жизнь делу христианизации Африки, даже если это будет стоить ему смерти, а пастор Льюлен Коби основал англиканскую церковь под лозунгом «Восстановление упавшего знамени Христа» и сказал при этом следующее: «Церковь не будет отдыхать ни минуты, пока не добьется своего».
Эти круги миссионеров говорили о Юге Судана так, как будто он является их собственностью и другие вообще не имеют права конкурировать с ними, несмотря на то, что эти церкви в течение полутора веков так и не смогли принести южанам никакого прогресса, навязав свою культуру. Эти районы Судана до сих пор являются самыми невежественными, отсталыми и так сказать «первобытными», хотя эти церкви работали при продержке правительства и иностранцев в течение долгого периода времени, который был достаточен для изменений к лучшему, если бы только они захотели этого!
Важнейшей целью этой крестоносной кампании в Южном Судане было опутывание оковами и удушение Ислама, ведь они понимали, что если Ислам утвердится на Юге, он получит плацдарм для распространения на всем африканском континенте и доберется до истоков Нила и района озер. А это стратегический регион и сердце континента, который неописуемо богат. Поэтому церковь стремилась оградить юг Судана от всего, что имеет отношение к Исламу. В 1892г. лорд Китчнер писал: «Вне всяких сомнений, исламская религия представляет сильную угрозу населению этой страны и если христианские силы не удержат дело в своих руках в Африке, то я уверен, это сделают арабы и тогда они получат центр влияния в глубине континента и сумеют вытеснить все влияние нашей культуры к побережью Африки.
И тогда страна попадет в их рабство». Комментируя это священник Аршид Кон в 1909г. говорил: «Если мы не сумеем изменить эти черные племена в ближайшие годы, они станут магометанами и поэтому этот регион является стратегическим для целей христианизации. Он уходит в восточную Африку на полдороге между Каиром и Кабом… если церкви нужно какое-либо место для работы, то оно здесь, здесь можно воспрепятствовать распространению Ислама и покончить с учением его лжепророка…». Мы же говорим: «Это именно то, что было рекомендовано на миссионерской конференции в Эдинбурге в 1910 году: «Первое, что требует дело, это сделать Африку служащей христианству. Мы должны с силой войти с Христом в сердце Африки для предотвращения роста Ислама»».
В целом вся политика в период управления Суданом в 1821-1885 гг. египетским делегатом и наместником Мухаммадом Али пашой была в руках церкви, которая была очень влиятельной и владела обширной разведывательной информацией, стекавшейся к ней со всех церквей, разбросанных во всех сторонах страны. Церковь имела рычаги влияния и давления на администрацию в правительстве, а также достаточно финансов для проведения своей политики. Поэтому направление деятельности администрации колоний заключалось в отделении Юга, о чем говорил гражданский секретарь МакМайкл: «Известно, что христианские миссии опасаются исламского проникновения в направлении Юга, которое становится все более влиятельным».
Для препятствования этому в 1922г. была принята политика «закрытых районов», а также северные административные учреждения перестали использовать свои южные пристани. В свою очередь церкви работали над другими сторонами сепаратизма путем изменения вероисповеданий южных народов на христианство, углубления национализма и возбуждения ненависти по отношению к мусульманам-выходцам из Севера. Они также поддерживали местные диалекты, сделав английский язык языком межнационального общения и цивилизации. В итоге власти империалистов пришли к своему последнему приказу – отделить Юг, и гражданский секретарь Джеймс Робертсон в декабре 1946г. издал указ об отмене политики в отношении Юга и в 1947г. созвал конференцию в Джубе, на которой северяне и южане собрались для того, чтобы выбрать путь единства.
Это была ловушка, которую англичане установили против мусульман этой страны, поскольку конференция в Джубе стала признанием того, что их страна состоит из двух разных народов, которые хотят объединиться для того, чтобы представить свои требования единому правителю. Т.е. южане предпочитали единство с севером и их требования независимости не шли дальше автономии и участия в некоторых центральных органах власти.
Как бы там ни было, проблема отделения Южного Судана является сложным вопросом, и любой вариант ее решения не лишен потерь. Однако, ясно одно – силы крестоносцев не поддерживают единство под знаменем Ислама или того, что Исламу будет открыта дорога на Юг. Однако во время самого отделения эти силы обязательно окажут давление для расширения границ нового государства, чтобы таким образом оно могло забрать себе стратегические ресурсы (нефть, пастбища и животный фонд) в интересах Юга, а затем станут выполнять остальные задачи в этом регионе.
Путем крепкой базы, которую церковь и крестоносцы основали и расширили для движений Юга, они смогли создать препятствия любой попытке принять исламскую конституцию или применить в жизни шариат. Несмотря на то, что все крупные политические партии Судана не имеют никакого серьезного намерения в действительности применить нормы шариата, не говоря уже о южных областях страны, однако одно лишь голословное упоминание исламских терминов в конституции или законах является достаточной причиной для инициирования жесткой кампании против этого и тех, кто поддерживает это.
Южные группировки выступили против текста конституции о том, что Ислам является религией государства, а арабский язык его языком еще в 1957г. Когда в апреле 1967г. был создан Национальный комитет по конституции, южные партии представили свой меморандум, в котором предостерегли комитет об опасности любой тенденции включения исламских статей в конституцию страны. В январе 1968г. на учредительном собрании они вновь высказались против статей, имеющих отношение к Исламу, и член собрания Валим Динж сказал: «Это разлагающая часть конституции, которая должна быть удалена прежде чем она заразит другие».
Повстанческое движение на всех переговорах с партиями переходного и избранного правительства страны придерживалось твердой позиции о том, что необходимо отменить действие шариатских законов, введенных Джафаром Мухаммадом Нимейри в сентябре 1983г. Однако удивительно то, что движение повстанцев на Юге, за которым стоят христианские организации, желают навязать и северу и югу свое видение роли религии, в то же время категорически отвергая видение Севера в лице исламского выбора даже в пределах северных территорий.
Движения христианских миссий имели цель обратить в христианство весь Судан, начиная с идолопоклонников и атеистов Юга и Нубы и даже мусульман в разных частях страны. Такой план действий был представлен на конференции в Колорадо в 1978г.: «Мы остановили распространение Ислама на Юге и в Средней Африке, теперь нам необходимо работать над созданием инструментов проникновения в сам Ислам». Церковь приложила серьезные усилия для создания центров на Севере, несмотря на то, что законы правительства Судана и даже самой Британии запрещали там деятельность христианских миссий за исключением деятельности общеобразовательных школ и институтов.
Однако церковь смогла обойти эти ограничения и распространила свою власть везде, где только могла. Однако для нас поразительно было бы знать то, что результаты этих усилий церкви выразились лишь в 5% принявших христианство от 30 миллионного населения, в то время как мусульмане составляют 70%, а приверженцы традиционных верований – 25%, как об этом говорит издание «Си-ай-эй уорлд факт бук (CIA – The World Factbook)». И даже эти примерные и сомнительные факты недостаточны для условий начала войны или неприязни. Однако то, чего церковь добилась на этом поприще, это создание западной прослойки на Юге, ненавидящей Ислам даже больше, чем сама церковь.
Английский писатель Сандерсон говорит: «Суданская церковь пыталась что-то противопоставить Исламу положительным образом, а что касается отрицательного противопоставления, то оно проявилось в слоях Юга со стороны выпускников школ христианских миссий, исполняющих христианские религиозные предписания». Именно эта группа должна по замыслу вести сообщество южан и планировать их социальные и экономические движения в направлении сил крестоносцев. Эту стратегию еще в начале деятельности миссионерских организаций упоминал пастор Даниэл Кампоне: «Высшее образование и впредь будет распространяться среди наших сторонников и мы надеемся, что они в будущем получат в руки ключи управления страной» – и это именно то, что происходит сегодня.
Церковь сумела пробить огромную трещину в сознании южанина по отношению к Исламу и всего, что относится к арабам в той степени, что смогла постоянно использовать это для провоцирования смут и создания новых повстанческих движений. Она серьезно работала для завоевания симпатий южан в качестве «защитника их интересов» и «искреннего радетеля за их права» против «сумасбродного» исламского государства в Судане и северного империализма.
Конечной целью, к которой стремилось движение крестоносцев в Судане – это искоренение всех символов Ислама и арабизации на всех уровнях законодательства и государственности, в организациях и общественных учреждениях, на уровне человека и нации. Они хотят получить «новый Судан» в том виде, как об этом говорит документ, представленный парламентом Судана на Межпарламентской ассамблее стран Африки в 1987г., озаглавленный «Спасение Судана». В документе говорится: «Мы призываем к необходимости создания нового Судана, свободного от арабизма» и требуется поддержать это новое направление в жизни страны, о котором постоянно заявляет в своих декларациях Народно-освободительная армия Судана.
Студенты-южане были всячески обласканы в школах христианских миссий и обращены в христианство, будучи уверенными в том, что эта религия лучше, чем другие и поэтому в них не трудно было взрастить ненависть против Севера, который в школах преподавал историю арабов в их купле-продаже рабов-негров. Об этом говорил и бывший министр и один из политических лидеров повстанцев Буна Мальваль и комиссия по расследованию событий в августе 1955 года, который стал началом вооруженного восстания.
Церковь работала над тем, чтобы коварно связать Ислам с торговлей рабами, в то время как настоящими торговцами были сами люди Запада. Она разжигала национальную рознь и навешивала это на Ислам, при этом умалчивая о том, что говорилось в их извращенных писаниях о Хаме – предке африканцев: «…и когда Ной проснулся, он увидел маленького сына и сказал: «Раб раба своих братьев. Благословен Сим и да будут они рабами их»». Церковь описала призыв к Исламу как межнациональную войну против южан и внушала то, что нет южанам избавления, кроме вступления в ряды церкви. Каждый южанин, по ее мнению, есть жертва северных колонизаторов, с которыми церковь и борется ради негров. Таким образом, церковь смогла привязать к себе южные группировки в той степени, чтобы обеспечить противодействие любому возможному усилию со стороны мусульман по распространению их религии.
Инженер Мухаммад Мустафа Малик
