بِسۡمِ ٱللَّهِ ٱلرَّحۡمَٰنِ ٱلرَّحِيمِ
В очередной раз все политические расчёты еврейского образования направлены против Газы.
Эта агрессия прельщает еврейский политический центр, объединяет все сионистские секты и возрождает духовно-религиозную основу народа, чья кровавая память питается массовыми убийствами (во времена Юши, Талута и Дауда), направленными против ханаанских племён, вспоминая это как «историческую славу».
Названия могут различаться: «Гроздья гнева», «Литой свинец», «Конверт Газы», но суть остаётся одна — кровавый военный сценарий и жестокая, неравная, односторонняя война, развязанная шестой военной силой в мире и членом ядерного клуба против останков беззащитных перемещённых лиц. Та самая «единственная демократия на Ближнем Востоке» использует самые безжалостные виды оружия и прибегает к самым ужасающим формам геноцида, что выявляет глубину ненависти, озлобленности, жестокости, преступности и других худших качеств, присущих еврейскому характеру. Седьмой месяц подряд еврейское образование продолжает против народа Газы открытую резню, сопровождающуюся особым садизмом, который не обходит стороной ни камни, ни деревья, ни людей, ни животных. На момент написания этих строк уже 40 тысяч пали шахидами и 80 тысяч были ранены, большинство из которых — младенцы, дети, женщины и старики при том, что инфраструктура Газы полностью разрушена. Проблема в том, что систематическое уничтожение народа Газы происходит в прямом эфире, на глазах и при поддержке всего «свободного мира», а также при соучастии и с благословения арабских режимов. Они не остановились на том, что просто оставили мусульман без поддержки, но, не колеблясь, стали оказывать еврейскому образованию материально-техническую поддержку, снабжая его всем необходимым для жизни, как продукты питания и топливо. Справедливости ради, такое отношение, которое не проявляют даже хищные звери по отношению к своим жертвам, вполне ожидаемо. Всё, что происходит сейчас, — это лишь вершина айсберга преступлений сионистов. Они не придумывают ничего нового, а лишь снова повторяют уже совершённое ранее — от одной резни к другой. Они шаг за шагом воплощают свой проект «Великий Израиль». И сейчас этот проект находится на своей самой отвратительной стадии — массовые убийства и изгнание, то есть этническая и расовая чистка в том самом месте, которая должна стать точкой опоры «Великого Израиля», а именно — на благословенных землях Палестины. Но нет худа без добра. Из-за этой жестокой агрессии Исламская Умма после долгих лет недоверия, отчуждения и враждебности впервые заговорила о доверии к своим армиям, обращаясь к ним за помощью. Но достойны ли этого доверия и готовы ли к нему военные институты в мусульманских странах? Если нет, то как мы можем вызволить наши армии из лап колониализма, вернуть их в объятия своей Уммы и мобилизовать их на защиту наших интересов?
Умма отказалась от своей силы
1. Уныние и отчаяние. С середины прошлого века Умму охватило уныние и отчаяние на официальном, партийном и народном уровне. Это сыграло главную роль в умалении важности армии, принижении её статуса и сомнении в её боевых возможностях. Под сомнение ставилась даже совесть армии, поскольку люди называли её неверным тагутом, к которому запрещено обращаться за помощью, либо инструментом угнетения народов и защиты марионеточных правителей. Умма думала, что нельзя ожидать от армии ничего хорошего и что полное освобождение может быть достигнуто только путём её устранения. Но это ядовитое утверждение прежде всего противоречит законам общества и политики: освобождение от колониализма может быть достигнуто только с помощью военной силы, которая поддерживает и защищает людей и устраняет физические барьеры, которые препятствуют переменам. Но одного лишь осознания и желания, без обладателей силы и влияния, недостаточно, чтобы добиться желаемых изменений. Военная сила одолевается лишь посредством такой же военной силы. Кроме того, вышеупомянутое утверждение также противоречит реальности самих армий. Армии — это неотъемлемая часть Исламской Уммы. Они собраны из лучших сынов, которые разделяют печали и успехи Уммы, которые ревностны — как и остальные мусульмане — к святыням и жаждут освобождения и возвышения Слова Аллаха. Да, по факту военные институты в мусульманских странах по преимуществу враждебны к религии и не готовы политически, психологически и идеологически ни к талаб ан-нусре, ни к оказанию помощи угнетённым мусульманам. Военные институты — это лишь инструмент подавления народов, борьбы с Аллахом и Его Посланником ﷺ, защиты интересов колониализма, реализации его проектов и возведения на троны его агентов. Но здесь необходимо проводить различие между военным институтом как официальным учреждением, созданным колонизатором по структуре, обучению, вооружению и лояльности, и между отдельными военнослужащими как частями Исламской Уммы, которые разделяют её веру, рвение к религии и страдание от огня капитализма. Поэтому можно обратиться к присущей им исламской вере, вызвать у них недовольство существующей обстановкой и привлечь их на сторону исламского проекта.
2. План колонизатора. Зная внутреннее состояние каждого военного в армиях мусульманских стран, неверный колонизатор стремился нейтрализовать армии, отделив их от движения Уммы и использовав их для подавления и сдерживания собственных народов, а также для предотвращения возобновления исламского образа жизни. В этом и заключался злонамеренный план колонизатора. Он хотел отделить Умму от её же защитника, изолировать её от собственных армий и установить психологически-политический барьер, который отделяет её от источника силы и защиты, чтобы увековечить её зависимость и привести к отчаянию любую душу, стремящуюся к освобождению. Так уж было предначертано, что Умма всегда находила то, что мотивировало и укрепляло её в работе на местах. Вот перед вами события в Газе: зверства иудеев подняли гуманные соображения даже у самих врагов Ислама, будь то на уровне систем или народов. Эти зверства задели крупнейшие города Европы и даже сломали барьер традиционно лояльного к евреям западного общественного мнения в самых мощных цитаделях сионизма и крупнейших университетах американской и европейской политической элиты. Однако крики о помощи так и не были услышаны. Не ответила ни одна из армий мусульманских стран, которые были заняты подавлением волнений в собственных народах и помощью сионистам в блокаде и расправе над муджахидами. Шокирующее и невообразимое поведение армий потрясает наши доктринальные представления и поднимает животрепещущие вопросы: что мешает мусульманским армиям поддержать своих братьев в Газе? Разве их не объединяет исламская акыда? Разве их не объединяют даже упадочные этнические, племенные и патриотические связи? Разве крики скорбящих вдов, стоны изнасилованных женщин, плач детей и младенцев не вызывают в них желание помочь? Разве реки крови, части тел, обугленных и разлагающихся трупов не пробуждают в них простые человеческие чувства? Как может быть такое, что американский солдат-христианин покончил жизнь самоубийством, сжёгши себя в знак протеста против еврейских зверств, в то время как солдат-мусульманин воздерживается от защиты чести и крови мусульман?!
Панель управления
1. Моральный облик армии. Несмотря на сложность и парадоксальность этих вопросов, ответ на них прост и логичен. Колонизатор контролирует панель управления мусульманскими военными, установив для них военную доктрину, которой солдаты полностью подчинены. У человека есть личность, состоящая из склада ума (аклия) и склада психики (нафсия). Она формирует мышление, восприятие, склонности, поведение, взгляд на интересы и степень развитости. У нации и армии так же есть личность, которая имеет те же компоненты, что и человеческая личность, и они оказывают такое же влияние на их реальность и характер — на мышление, восприятие, поведение, склонности, интересы и развитие. Мыслительное правило гласит, что соединение действительности с информацией, а мотивов с понятиями имеет первостепенное значение и особенное воздействие на формирование личности, как в складе ума, так и в складе психики. Это то, что кристаллизует смысл в концепцию, которая управляет личностью и определяет её поведение. И это то, что кристаллизует мотивацию во вкус и склонность, которые определяют то, как именно удовлетворить потребности. Это психологически-умственное уравнение применительно к реальности вооружённых сил и обозначается термином «военная доктрина». Военная доктрина похожа на идейную базу, которую военный институт принимает в своих оценках и которая формирует личность умственно и психологически. Военная доктрина имеет набор основных принципов мышления армии в различных боевых ситуациях, обеспечивая её эффективность, лояльность, послушание, дисциплину и подчинение. Но всё это принадлежит той стороне, которая и определяет военную доктрину, и в этом заключается дилемма.
2. Ключи от армий. Современные армии имеют три ключа, позволяющих ими управлять: иерархическая структура, строгая карательная система, военная доктрина. Эта тройка представляет собой панель управления, которая позволяет подчинять, управлять, направлять и использовать военную структуру для достижения политических целей государства и обеспечения его безопасности и высших интересов.
Те, у кого наличествуют высокие военные звания, владеют волшебным рецептом контроля и лидерства — полная лояльность, слепое повиновение, полное подчинение. В своей современной военной версии этот рецепт основан на жёсткой административной организации и строгом дисциплинарном аппарате. Военный институт имеет иерархическую структуру, идущую сверху вниз в виде разветвлённой древовидной организации, ветви которой контролируются людьми с различными должностями и званиями. По мере понижения звания их количество расширяется и наоборот: генерал-лейтенант, генерал-майор, полковник, лейтенант и так далее вплоть до рядового. Поэтому достаточно связаться с соответствующим званием и использовать его для управления всем институтом или его крупными частями — дивизиями, бригадами, батальонами. Нижестоящий подчиняется вышестоящему под страхом сурового наказания, вплоть до смертной казни, особенно если страна находится в состоянии войны. В таком случае неподчинение может расцениваться как государственная измена. Это опрокидывает мятежные настроения среди частей армии и её основного компонента (солдат) и способствует их подчинению.
3. Основная опора. Важнейшим ключом из этих трёх является военная доктрина, поскольку именно она формирует идейную, идеологическую, просвещенческую направленность армий. Два других ключа являются лишь организационными и административными дополнениями военной доктрины. Существует неразрывная связь между идеологией, культурой и доктриной армии и между её послушанием, подчинением и приверженностью. Военная доктрина значительно, неизбежно и автоматически влияет на лояльность и эффективность армии. Именно она диктует правила, требует их соблюдения и определяет степень подчинения им. Солдат, независимо от звания, остаётся человеком. Его поведение прежде всего связано с его представлениями о жизни, его мерилами и убеждениями. Эти факторы определяют тип чувств, которые им движут, и показывают, как действовать дальше. В соответствии с этими убеждениями солдат организует свои интересы и налаживает отношения с другими. Таким образом военная доктрина становится основной опорой в формировании военной политики любой группы людей, независимо от развитости или отсталости, например, военной политики империи, государства, племени или объединения. Ни одна форма военной организации не может двигаться и достигать своих целей без военной доктрины, какой бы упадочной или инстинктивной она ни была, даже если построена на принципе захвата и грабежа, возмездия и мести. Важно то, что солдат действует в соответствии с идеей, видением, точкой зрения и целью, которую хочет достичь. В противном случае воцарится хаос и исчезнет гармония, следствием чего станут неудачи и поражения. Следовательно, у тех, кто хочет построить армию или добиться её лояльности, поддержки и победы, нет иного пути, кроме принятия военной доктрины, будь то путём самостоятельного составления, путём взаимного договора или путём копирования. Это если говорить в общем. Если же говорить в деталях, тогда возникают следующие вопросы: что понимается под военной доктриной? Каковы её уровни и источники? Какова в ней роль идеологии и просвещения? Как она связана с политической доктриной государства? Как она способствует управлению армиями и повышению их боеспособности? Как её можно использовать?
О военной доктрине
1. Границы и определение. Как и любой другой важный и первостепенный вопрос, военную доктрину определяют по-разному, рассматривая её с нескольких сторон: технической, процедурной, стратегической, политической, моральной, идеологической. Несмотря на разнообразие этих определений, все они имеют общий контур, вращающуюся вокруг политической доктрины государства, национальной безопасности и общей военной политики. Военная доктрина также участвует в ответах на следующие центральные вопросы: когда мы воюем? Против кого мы воюем? Совместно с кем мы воюем? Как мы воюем? Почему мы воюем? До каких пор мы воюем? Самое краткое и наиболее полное определение военной доктрины звучит так: «Искусство и наука управления вооружённым конфликтом для реализации политической доктрины государства». Такое определение делает военную доктрину служащим, защитником, сторонником и приверженцем политической доктрины государства, которая, в свою очередь, определяется как «комплекс высоких учений, ценностей и политических, военных, экономических, социальных и духовных принципов, возникших из культуры народа, глубоко укоренившихся в его совести и связанных с его сердцем и внутренним миром». Согласно этому определению, военная доктрина питается различными источниками, наиболее важным из которых является доктрина государства, будь то религиозная, идеологическая или идейная, основанная на принципах, сформулированных политическими лидерами. Далее это ценности, принципы, обычаи, устои и нормы, преобладающие в государстве и распространённые среди народа. Также следует упомянуть военную историю государства, то есть знания, опыт и исследования, накопленные за многие годы. Кроме того, военная доктрина подпитывается техническим и технологическим развитием, а также модернизацией и необходимостью идти в ногу со временем. Подпитывается она также константами национальной безопасности, то есть источниками угроз и изменениями, происходящими в мировой системе, а также ожидаемыми войнами, их типом, формой, уровнями и масштабами. Она подпитывается и геостратегическими данными государства с точки зрения местоположения, ресурсов, а также экономической, социальной, политической и культурной ситуации, которая является основным определяющим фактором размера и качества его военных организаций, методов их использования и степени их влияния на внутреннюю и внешнюю политику. Исходя из этого, военная доктрина является частным, суверенным вопросом, касающимся конкретной страны. Не существует единой военной доктрины, применимой для всех стран. Скорее, у каждой страны существует своя военная доктрина, которая различается в зависимости от реальности, обстоятельств и особенностей каждой страны. Самым худшим преступлением является копирование военной доктрины другой страны. Это равносильно колонизации, грабежу, искажению и эксплуатации своего народа и своей страны во благо того государства, у которого эта доктрина скопирована.
2. Уровни. В свете этих элементов, которыми подпитывается армия, можно выделить пять уровней военной доктрины:
Первый: доктринально-идеологический уровень, определяющий культурно-мыслительную структуру и идейную основу армии в целом, и солдат — в отдельности.
Второй: стратегический уровень, который идентифицирует и определяет угрозы, риски и вызовы, с которыми государство сталкивается или с которыми ожидается столкновение. На этом уровне происходит адаптация военной доктрины к доктрине безопасности и стратегии национальной безопасности.
Третий: техно-механический уровень, который связан с модернизацией вооружения и снаряжения, что позволяет армии идти в ногу с техническим и технологическим развитием в плане вооружения, подготовки и логистики.
Четвёртый: мобилизационный уровень, который касается военных усилий по мобилизации ресурсов государства и вооружённых сил для войны, то есть построения боевой доктрины с точки зрения организации, планов, оснащения и подготовки армии для ведения сражений и достижения военных целей.
Пятый: моральный уровень, который касается гуманной стороны военной доктрины и обеспечивает армии множеством высоких ценностей, направляет их к добродетелям и ограничивает их поведение при выполнении задач религиозными, гуманными и моральными факторами и ценностями.
Все пять уровней тесно связаны друг с другом и не могут быть разделены, потому что каждый уровень дополняет другой. Вместе взятые, они составляют военную доктрину в её наиболее полной форме, а именно: набор идейных ценностей и принципов, которые нацелены на создание теорий военной науки и военного искусства и определение структуры и использования вооружённых сил в мирное и военное время таким образом, чтобы обеспечить высшие интересы и цели государства. Хотя большинство этих уровней имеет материально-технический характер, однако культурный и идеологический аспекты являются связующей нитью. Они не только определяют то, как воевать, но так же определяют набор основных принципов того, как вооружённые силы думают в различных боевых ситуациях. Культурно-идеологический аспект определяет то, кого армия поддерживает, кому противостоит, совместно с кем воюет, как, когда, почему и до каких пор. Следовательно, это разум, чувства и ощущения военного института. Это и есть главные ворота для тех, кто хочет заняться этим институтом для поляризации, мобилизации и помощи (нусры), которые будут основаны на вероубеждении военных и народа. Если же тело было мусульманским, а разум, чувства и ощущения — западными, христианскими и сионистскими, тогда это проект колонизатора, гибель и политическое самоубийство для мусульман.
продолжение следует...
Биссам Фархат, Тунис
