Между ненавистью французских генералов и британских агентов
Салих Абдурахман — Алжир
Хвала Аллаху, Господу миров, мир и благословение Посланнику Аллаха ﷺ, а затем:
В данной статье мы представим вам политическое видение, которое поможет понять происходящее сегодня в Алжире и обнаружит все козни (или их часть), устраиваемые западным империализмом в этой стране. Сегодняшние империалистические сверхдержавы проводят подобную политику во всех странах исламского мира, чтобы удержать их под своим контролем и гегемонией. Мы надеемся, что этот небольшой труд побудит мусульман в Алжире и других мусульманских странах к активному продвижению в сторону подлинного исламского освобождения, которое может осуществиться только посредством восстановления государства «Праведный Халифат».
Часть третья
В атмосфере конфронтации с различными политическими силами (особенно с последователями Исламского Фронта Спасения, которые подверглись гонениям и многие из них были заключены в тюрьмы в пустыне) и полной ликвидации алжирского политикума, что вынудило генералов выйти на передовую линию власти, дабы держать ситуацию под контролем через демонстрацию сил перед лицом народных масс. Они обвинили в терроризме тех, кто выиграл на выборах в 1991 году. Аналогично тому, как сегодня египетские путчисты после 3 июля 2013 года обвиняют в терроризме мусульман, победивших на выборах. Так они смешали карты и ввергли страну в борьбу против возрастающих исламских сил под прикрытием борьбы с терроризмом, фундаментализмом и экстремизмом. И в этой конфронтации многие невинные сыны народы ушли жертвой политических репрессий со стороны властей.
В период девяностых годов, когда положением управляли разведывательные службы, то есть всё малое и большое находилось под их контролем, власть не ограничилась лишь использованием мусульманских сынов в предвыборной игре. Она также использовала их наивность, легкодоступность, эмоциональность, максимализм, приверженность к обвинению в неверии и их политическую безграмотность. Ибо всё это, в действительности, имело место в некоторых кругах мусульман. В дальнейшем, в очень короткое время, это вылилось в появление вооружённых исламских группировок (независимо, были ли они сфабрикованными, обманутыми или спровоцированными). Как и не ограничилась тогда впутыванием наивных и подкупных «патриотов» (которые чем-то напоминают сегодняшних активистов шабиха и балтаджия в Сирии и Египте) из самих же путчистов через формирование боевых ополчений и вооружённой самообороны во имя защиты Алжира от фанатиков, террористов и фундаменталистов, как их называли тогда путчисты. Более того, одновременно со всем этим также были задействованы так называемые «демократы», которые называли себя тогда прогрессивной силой и сторонниками современности из числа светских интеллектуалов (сегодня они признают этот факт), чтобы выступить против сторонников исламского фундаментализма и религиозного экстремизма, которым приписывали самые унизительные качества, как отсталость, фанатизм, нетерпимость, варварство и мракобесие. Службы безопасности и разведки использовали грязные методы. Они убивали видных сторонников «современности» из числа деятелей искусства и театра, певцов, исследователей, врачей, журналистов и других, чтобы обвинить в этом другую сторону. Также убивали невинных людей через поддельные убийства и теракты в общественных местах, чем пытались показать народу чудовищность «террористов», чтобы заручиться массовой поддержкой для противостояния и разжигания ненависти среди сынов мусульманского народа. Этим власть хочет убедить и задействовать несведущих мусульман в войне против «терроризма», считая её своей войной, чтобы сплотиться вместе с народом в единый фронт против «исламского экстремизма и слепого терроризма». Как это делает сегодня режим Башара в Сирии, и Сиси со своими сторонниками в Египте. Аналогичное практикует сегодня Америка в Афганистане и Пакистане, используя службы и компании, специализирующиеся в организации подобных диверсией.
Стоит отметить, что в тот период времени, несмотря на согласованность политической игры и принятие алжирскими генералами идеи борьбы с террором в сотрудничестве с США (во времена правлении неоконсерваторов во главе с Бушем-младшим) на международном уровне, а также признание Ислама новым врагом под названием «терроризм» после распада Советского Союза, всё же алжирским генералам нелегко было исполнять свои задачи.
В тот период времени ослаб голос Фронта Национального Освобождения и многие видные лидеры его скрылись из виду. Большая масса наивных алжирцев была впутана в кровавое подавление исламистов. Именно эта чёрная масса в дальнейшем стала известна как народные вооружённые ополчения и отряды самообороны. Люди воочию убедились в том, что страной в реальности управляют армия и службы безопасности. Усилилось и международное давление на них, особенно если учесть, что Алжир переживал самый кровавый этап с момента провозглашения своей «независимости». Против народа были совершены самые мыслимые и немыслимые чудовищные преступления, дабы запугать его. Люди понесли самое суровое наказание за то, что отдали свои голоса на выборах 1992/1994 гг. за Исламский фронт спасения, то есть за «неправильный» выбор. Международные правозащитные организации начали проливать свет на совершённые военной хунтой преступления (особенно в 1992/1994 гг.), которые она приписала так называемым «террористическим организациям». В итоге профранцузские марионеточные силовики (военные) разоблачились перед общественным мнением как внутри страны, так и на международном уровне. И тогда военное ведомство (вершители правления) принялось искать выход из сложившейся ситуации, чтобы вновь управлять страной закулисно. Так, в качестве варианта был выдвинут Бутефлика в силу того, что он имеет хорошие отношения с Европой и Америкой, а также является революционным соратником Бумедьена, пользующимся народной любовью. И это — после двадцати лет его отсутствия на местной политической арене и пребывания в орбите стран Персидского залива (в частности — ОАЭ), которая известна своей лояльностью к британцам. В прессе освещали переговоры между ним и алжирскими военными. Тем не менее, его политическое видение и условия его управления предстоящим этапом алжирской политики не удовлетворили генералов. И всё потому, что, согласно этим условиям, его возвращение предусматривало возвращение команды, которая не отвечала требованиям военной власти в Алжире. А поэтому на пост президента привели Ламина Зеруаля — военного пенсионера, который не имеет ничего общего с политикой. Было необходимо заложить основы переходного периода, где институт главы государства будет «полу-гражданским», т.е. номинальным, чтобы силовики (военные) могли подготовить соответствующую атмосферу для предстоящего «посттеррористического» периода, чтобы сохранить власть в руках профранцузских офицеров и генералов на фоне возрастающих внутренних и внешних давлений на правящие военные институты и разведывательные службы после гибели и пропажи более 200 тысяч невинных мусульман, согласно официальной статистике. Большой список чудовищных преступлений и массовых убийств, совершённых в отношении мирного населения, как месть, устрашение и подчинение их военному правлению, согласно официальной статистике насчитывает более 500 тысяч убитых людей. На волне такого общественного кризиса на помощь силовикам пришёл Зеруаль, который управлял страной до 1999 года. Здесь стоит отметить, что из-за разногласий вокруг формы управления данным периодом и прекращения вооружённого насилия между полюсами военных и разведывательных институтов, а также из-за разногласий вокруг достижения мира с боевиками в горах, зачастую та или иная сторона прибегала к эскалации насилия путём совершения терактов, открытых покушений, чудовищных массовых убийств и зверских преступлений, которые постоянно приписывались «террористам, экстремистам и мракобесам». Кровавый конфликт достиг неописуемых масштабов. Вопиющие преступления начали беспокоить «международное сообщество». Численность смертей начала обращать внимание на себя и требовать внешнего вмешательства (в частности — американского), что встревожило вершителей правления в Алжире (силовиков). Формат статьи не позволяет перечислить зверские методы устранения политических оппонентов, особенно лидеров исламского пробуждения из Фронта Исламского Спасения и других видных общественных деятелей в целом. Как и не позволяет описать тактику чудовищных массовых убийств, уносивших жизнь сотен невинных людей за один раз на протяжении многих лет. И это при том, что в то время не было спутниковых телеканалов, которые транслировали бы миру события, пролили бы свет и разоблачили бы зачинщиков этих событий и трагедий, как сегодня.
В 1997 году силовики (военные) образовали себе новую политическую партию — Национально-Демократическое Объединение — которая за рекордно короткие сроки должна была вобрать в себя подонков оппортунистов и фанатиков секуляристов, которые испытывали чувство гнева из-за алжирского общества, и тех, кто не нашёл себе места во Фронте Национального Освобождения. Они образовали эту партию, чтобы иметь влияние на политической арене. Предполагалось, что вначале её возглавит бывший глава правительства Ахмед Уяхья, который, скорее всего, выступал потенциальным кандидатом генералов на значимые посты в будущем (после ухода Бутефлика). Его кандидатура могла быть использована генералами, если им не удастся взять господство над важнейшими противодействующими политическими силами и прибрать в свои руки достаточно полномочий для принятия решений в стране. Все это делалось для того, чтобы окончательно взять в свои руки бразды правления в стране (после ликвидации оппозиционеров и освобождения алжирского политикума от всех неподконтрольных лиц) и исполнить все свои устремления и политические планы во всех сферах в отношении народа. Эти устремления и планы противоположны тому, чего желал мусульманский народ, который стремился к освобождению и избавлению от западного колониализма и Франции в частности.
Однако Бутефлика — «борец» юной независимости Алжира — в дни правления покойного президента Бумедьена, который, по мнению алжирского народа, ходил с высоко поднятой головой на международных заседаниях, по всей видимости, был необходим в этот период времени для достижения консенсуса. И поэтому вследствие конфликта в 1999 году он вновь появился со своей командой и влиянием среди политиков и военных, чтобы заручиться внешней иностранной поддержкой со стороны англичан. Так он вернулся в рамках договорённости, заключённой с высокопоставленными лицами в вооружённых силах и разведывательных службах, согласившись со всеми деталями и порученными ему задачами. Во-первых, требовалось добиться обусловленного примирения между полюсами власти, во-вторых — гармонии между ними, а в завершение — национального единства. В действительности, секрет возвращения проанглийской группы политиков кроется в переплетении двух факторов. Первый: разоблачение профранцузских кровавых военачальников перед лицом общественного мнения внутри страны и на международном уровне вдобавок к их неспособности управлять страной своим военным менталитетом. Второй: обострение конфликта со своими оппонентами за кресла в системе правления на протяжении всего десятилетия вооружённого насилия и крови. Именно это помешало профранцузским военным путчистам утвердить единоличную власть во всех государственных структурах, как и не позволило занять им все высокие и значимые посты во власти.
В первые дни правления Бутефлика действия армии были оправданы, а чудовищные преступления военачальников и солдат были преданы забвению (новый консенсус последующего этапа предоставил им иммунитет и удалил их из виду и от уголовного преследования, даже если на время). Также Бутефлика открыл двери «покаяния» для раскаявшихся «террористов». Но, спустя чуть более двух десятков лет с момента произошедших событий, путь согласия и единства (как планировалось) пока не завершился.
На самом деле генералы до сих пор стремятся выиграть время, несмотря на политический фронт, который обеспечил им Бутефлика со своей командой. А поэтому срок правления Бутефлика был продлён дважды в рамках примирения между двумя сторонами, несмотря на его болезнь после 2005 года. И все это — в целях закрепления результатов их переворота в 1992 году и стабилизации Алжира в объятиях Франции, чтобы понемногу устранить расхождения со старым колонизатором. Ведь именно это предполагает упразднение революционной законности, о которой смело говорят сегодня жители страны, отдавшей в жертву полтора миллиона мучеников в борьбе против французского колониализма. Об этом недавно открыто заявил Халед Низар. Как ни странно, Бутефлика, как последний лицемер, продолжает призывать к отмене управления от имени революционной законности и отмене привилегии за участие в освободительной борьбе. Однако смысл, который подразумевает он, отличается от того смысла, который предусматривают они. Для него это означает необходимость перехода к гражданскому правлению через укрепление народной законности и демократических институтов, избираемых без влияния разведывательных службы и господства военного правления, которое они получили после успешного переворота и взятия под свой контроль наиболее важных должностей и постов во власти. Для другой стороны это означает подрыв основ идеи независимости от Франции, что неразрывно связано с устранением революционной семьи и отменой правления от имени революции и освободительной войны. Они понимают, что это может обернуться устранением видных деятелей революционного освободительного фронта и патриотов (в частности — Уджданской группировки), а также придать забвению революционное прошлое народа. Ни Бутефлика, ни члены его команды не использовали подобную риторику (а именно — установление гражданского правления и сокращение роли армии в политической жизни страны), пока не прошло время и многие из старых лиц не утратили своё влияние. Сегодня они активно стараются восстановить всё или часть своего былого влияния в рамках консенсуса относительно управления в Алжире, опираясь на идею гражданского государства и народовластия, чтобы оседлать волну народных требований избираемых институтов правления, демократии и свобод. Не исключено, что они могут прибегнуть и к заключению союза, даже если секретно, с некоторыми «умеренными» исламскими силами (которые всегда готовы к таким грязным предательским ролям), чтобы в будущем использовать их в политических манёврах против своих оппонентов. Им, в действительности, удалось уже восстановить силы с 1999 года, т.е. с момента появления Бутефлика и его возвращения к власти.
В данном контексте хотелось бы вспомнить политическую встречу, в ходе которой обсуждалась «проблема приоритетности между политиками и военными в Алжире» 24 июня 2011 года в алжирской столице. На ней присутствовали покойный Абдульхамид Мегри (он был в составе делегации, отвечающей за внешние сношения Фронта Национального Освобождения в Каире в период революции, и был членом Национального Совета алжирской революции, а также занимал пост Генерального секретаря Фронта Освобождения до переворота в 1992 г. Он считался одним из самых выдающихся политиков и лидеров ФНО в Алжире) и британец Хью Робертс (глава отдела североафриканских стран в комитете по международным кризисам и эксперт по делам алжирской политической системы в до- и послереволюционном Алжире). Оба участника отметили в ходе семинара необходимость конструктивного подхода сегодня в Алжире, т.е. после того, как профранцузским генералам удалось взять контроль над некоторыми наиважнейшими руководящими постами в государстве после переворота. После достижения этого консенсуса они подтвердили, что проблема глубокого разногласия между политиками и военными в Алжире берёт своё начало ещё со времён революции (и длится до наших дней) и является неразрешимой дилеммой.Тут хотелось бы немного отступить и отметить, что это разногласие, по всей видимости, принесло в жертву революционного командира инженера Аббана Рамадана, который 20 августа 1956 года принял участие в Сомалийской конференции в начале революции. Известно, что тогда в ней не участвовали политики и военные представители первого региона, где возгорелась первая искра вооружённой борьбы против колониальной власти, которая впоследствии на Триполийской конференции в 1958 году утвердила приоритетность политиков над военными. Именно на фоне этого ожесточённого расхождения был физически ликвидирован Аббан Рамадан в декабре 1957 года со стороны его «соратников» по революции. Народу же заявили о том, что он пал героем на поле чести вместе с остальными мучениками! Как и не был случайностью теракт с использованием самодельного взрывного устройства за несколько месяцев до Сомалийской конференции, т.е. 27 марта 1956 года, который унёс жизнь Мустафы бен Булаида — одного из наиболее видных лидеров революции в первой области (аль-Аврас).
Выступая на вышеупомянутой встрече, Абдульхамид Мегри сказал: «Борьба за власть и разделения власти регулируются интересами, а народ вверяет власть тому, кому пожелает. И поэтому я не нахожу объяснения отделению власти от народа. Между политиками и военными всегда существовала борьба... Однако если эта борьба проходит за кулисами втайне от народа — как это имело место в ходе освободительной революции под гнётом колониализма, в отсутствии дискуссий и обсуждений или при недостаточной информации из-за давления и обстоятельств войны — это неизбежно будет иметь негативные последствия и принесёт страдания в страну. Но, когда две силы и власти (политики и военные) сблизятся друг с другом, особенно, когда уже нет прежних обстоятельств и репрессий, на верных началах в определённое время, когда народ сможет наблюдать за конкуренцией между ними, то это, несомненно, даст положительный эффект. По моему мнению, в случае с Алжиром, если объединить возможности и потенциалы двух сторон (политиков и военных) вблизи народа — сегодня это вполне реально — это станет положительным посылом для интеграции во имя строительства здоровой правильной демократической идеи в стране, где политическая функция будет сочетаться с военной функцией ради достижения интересов народа».
Таким образом, всякий раз, когда перед политиками возникает проблема, они обращаются к народу за помощью!
Что касается британца Хью Робертса, то в своей речи он сказал: «Да, источником власти в Алжире всегда была военная сила с момента появления государства, более того, ещё со времён революции. Военная власть и господство армии постоянно мешают и препятствуют вести политическую деятельность. Так обстояло при каждом, кто приходил во власть в Алжире. Военные — они приводят во власть того, кто будет вести правление, а значит — они и являются фактическими правителями страны. Это и объясняет противостояние между двумя сторонами. Это и объясняет извечную хрупкость формальной гражданской власти перед действенной доминирующей мощью силовиков, т.е. армии. Несмотря на то, что Сомалийская конференция в 1956 г. во время освободительной революции поставила точку в проблеме, отдав приоритет политикам над военными, тем не менее, в реальности военные всегда и во всём превалируют в этой стране. Слабость политических элит со времён революции перед лицом военных командиров сделала их такими, что они обращались в своих спорах к силовикам (военным), что позволило последним взять верх над временным политическим правлением и исключить из арены правления сильных влиятельных политиков. Именно это сделало судьбу Алжира с того времени время заложником этой борьбы, а также явилось причиной того, что политические разногласия стали выливаться в трагические события. Пришло время в неотложно порядке принять меры к тому, чтобы политики и гражданские лица не чувствовали себя слабыми перед силовиками (военными). Ведь политик не испытывает враждебности к военному. И поэтому сегодня в Алжире можно вновь начать переговоры о налаживании между ними новых отношений, где не будет места антагонизму и конфронтации, напротив, будут присутствовать только интеграция и совершенствование. И для того, чтобы восстановить утраченный баланс, по моему мнению, необходимо обратиться к укреплению политических элит, чтобы они могли сыграть свою роль в оживлении политической жизни, основанной на демократической законности, а отнюдь не на той ситуации, где армия играет центральную роль в стране. Полагаю, что силовики (военные) не должны брать на себя функции принятия политических решений в государстве. Напротив, в государстве должны быть не формальные, а подлинные представительные институты, выражающие интересы людей, и правитель страны должен избираться на выборах, а не назначаться генералами».
Продолжение следует.
