بِسۡمِ ٱللَّهِ ٱلرَّحۡمَٰنِ ٱلرَّحِيمِ
Эта история об одном из самых выдающихся людей, об одном из самых знатных халифов.
Что же о нём говорили учёные Исламской Уммы? Аз-Захаби (да помилует его Аллах) сказал: «Халиф Умар ибн Абдуль-Азиз ибн Марван ибн Абду-ль-Хакам ибн Абу аль-Ас ибн Умайя ибн Абд Шамс ибн Абд Манаф ибн Кусай ибн Килаб был Имамом, хафизом, выдающимся учёным, муджтахидом, аскетом, поклоняющимся, господином, по праву повелителем правоверных. Он — Абу Хафс аль-Кураши аль-Умави аль-Мадани и затем аль-Масри. Он был праведным халифом. Также он известен как «Ашадж бани Умайя», т.е. «Посечённый Омейяд» (из-за шрама на голове вследствие падения с коня) — книга истории о выдающихся знатных людях («Сияр алям ан-нубаля»).
Великий сподвижник аль-Муаммар Анас ибн Малик (да будет доволен им Аллах!) сказал о нём: «Я не видел того, чья молитва походила бы больше на молитву Посланника Аллаха ﷺ, чем молитва этого юноши».
Имам Ахмад ибн Ханбаль сказал: «Я не считаю, что слова кого-либо из табиинов являются доводом, кроме слов Умара ибн Абд аль-Азиза. Умару присягнули на Халифат после того, как халифом был сын его дяди — Сулейман ибн Абд аль-Малик, который и завещал ему власть. Говорят, что он родился в шестьдесят первом году хиджры. Это тот же год, когда в Ираке был убит Хусейн ибн Али. Об этом говорило много людей. Мухаммад ибн Саад сказал: «Он родился в 63-м г.х.». Его мать — Лейла бинт Асим ибн Умар ибн аль-Хаттаб. Некоторые учёные считали Умара ибн Абдуль-Азиза (да смилуется над ним Аллах) обновителем этой религии. Абу Давуд в своей книге «Сунан» передал хадис от Абу Хурайры, что Посланник Аллаха ﷺ сказал:
إِنَّ اللَّهَ يَبْعَثُ لِهَذِهِ الأُمَّةِ عَلَى رَأْسِ كُلِّ مِائَةِ سَنَةٍ مَنْ يُجَدِّدُ لَهَا دِينَهَا
«Поистине, Аллах будет посылать этой Умме в начале каждого столетия того, кто будет обновлять для неё её религию».
Ас-Сахави посчитал этот хадис достоверным, упомянув об этом в своей книге «Аль-макасид аль-хасана».
Ибн Касир (да смилуется над ним Аллах) сказал: «Группа учёных, и из их числа — Ахмад ибн Ханбаль, как упомянул об этом Ибн аль-Джавзи (и не только), говорила: «Умар ибн Абд аль-Азиз застал конец первого века хиджры и был первым халифом, с которого начался второй век. К тому моменту не было более достойного на пост Имама, более достойного руководителя, лучшего муджтахида и блюстителя справедливости, чем он. Его биография походила на биографию Умара ибн аль-Хаттаба. Он часто подражал ему» — книга «Начало и конец» («Аль-Бидая ва-н-нихая»).
Зубейр ибн Бакар говорил: «Мне рассказал аль-Утба, который сказал: «Первое, что стало заметным в Умаре ибн Абдуль-Азизе — это его стремление приобретать знание и желание обучиться адабу (этикету)». Он сказал: «Его отец стал правителем Египта. Умар тогда был юношей и, возможно, не достиг ещё совершеннолетия. Отец хотел забрать его с собой, но он сказал своему отцу: «Может, нечто другое принесёт пользу как мне, так и тебе? Отправь меня в Медину, и я буду сидеть с факихами её жителей и обучусь от них этикету (адабу)». Он отправил его в Медину, где Умар находился среди шейхов из числа курайшитов и отдалился от их молодёжи. Это стало для него обыденным делом так, что о нём стали говорить люди. Когда умер его отец, Умара забрал к себе его дядя Абдуль-Малик ибн Марван, являвшийся повелителем правоверных. Он присоединил его к своим детям и предпочёл его над многими из них. Также он женил его на своей дочери Фатиме. Фатима — это та женщина, о которой сказал поэт:
«Дочь халифа, и дед её — тоже халиф.
Сестра халифов, и муж её — тоже халиф».
Аль-Утба сказал: «Мы не знаем женщину с таким упомянутым качеством, кроме неё».
Ибн Вахб сказал: «Мне рассказал Лейс от Абу ан-Надра аль-Мадани, который говорил: «Я встретил Сулеймана ибн Ясара, который вышел от Умара ибн Абдуль-Азиза, и я спросил его: «Ты вышел от Умара?». Он ответил: «Да». Я спросил: «Вы обучаете его?». Он ответил: «Да». Тогда я сказал: «Клянусь Аллахом, он знает больше вас!». Маймун ибн Махран сказал: «Учёные перед Умаром ибн Абдуль-Азизом были учениками».
Абдуллах ибн Касир сказал: «Я сказал Умару ибн Абдуль-Азизу: «Как ты раскаялся впервые?». Он ответил: «Я хотел ударить своего слугу, а он сказал мне: «Вспомни ту ночь, после которой будет утро Судного дня!». В нём проявились признаки набожности, религиозности, аскетизма, надёжности и добродетельности с первых своих дел, так что он не ездил на скакунах, которые были у Халифата, т.е. на отборных породистых прекрасных лошадях. Он довольствовался тем средством передвижения, которым он пользовался. Он повелел, чтобы стоимость от этих лошадей после их продажи поместили в Байт уль-Маль. Он вернул все ущемлённые права и даже вернул свой драгоценный перстень, который был на его руке. Он сказал: «Мне этот перстень дал аль-Валид не по праву». Он оставил все блага, такие как одежда, еда, различные вещи, и даже перестал наслаждаться своей красивой женой Фатимой, дочерью Абдуль-Малика. Говорят, что она была одной из самых красивых женщин. Говорят, что он всё её приданное и имущество поместил в Байт уль-Маль. До того момента, как он станет халифом, его ежегодный доход составлял сорок тысяч динаров. Он всё это оставил так, что его ежегодный доход сократился до четырёхсот динаров (золотых монет). В качестве компенсации за правление в Халифате он получал лишь триста дирхамов (серебряных монет).
До того, как он станет халифом, ему как-то принесли очень мягкую рубашку, и он сказал: «Эта рубаха была бы прекрасной, если бы не была она жёсткой!». Когда же он стал халифом, то стал надевать на себя грубую, подлатанную одежду, которую он не стирал до тех пор, пока она сильно не испачкается, и он говорил: «Эта одежда была бы прекрасной, если бы она не была мягкой». Его светильник состоял из трёх тростинок камыша, скреплённых сверху глиной. Он ничего не строил в период правления Халифатом и обслуживал сам себя. Он говорил: «Что бы я ни оставил из этого мира, Аллах заменял мне лучшим». Также он ел жёсткую еду, не придавал значение благам, не гнался за ними и не желал их до такой степени, что Абу Сулейман ад-Дарани сказал о нём: «Умар ибн Абдуль-Азиз был более аскетичен, чем Увайс аль-Карни, т.к. Умар полностью овладел этим миром и отрёкся от него. Но мы не знаем, какое положение было бы у Увайса, если бы он владел тем, чем владел Умар. Тот, кто попробовал, отличается от того, кто не пробовал».
Когда люди дали ему присягу и Халифат закрепился за его именем, он стал опечаленным и обеспокоенным, и его слуга сказал ему: «Почему ты так опечален и обеспокоен? Это не то время, чтобы быть опечаленным и обеспокоенным!». Умар ответил ему: «Горе тебе! Как мне не быть обеспокоенным, ведь все те, кто живут на востоке и западе из этой Уммы, добиваются от меня, чтобы я исполнил их право, писали они мне об этом или нет, требовали они от меня своё право или не требовали». Затем он дал своей жене Фатиме выбор: оставаться с ним при том, что у него не будет свободного времени на неё, либо отправляться к своей семье. Фатима заплакала, и из-за её плача вместе с ней стали плакать её служанки, и был слышен шум плача, который исходил из его дома. Затем Фатима выбрала остаться с ним при любых ситуациях (да помилует её Аллах!).
Затем он взял имущество у группы людей из семейства Омейядов, поместил его в Байт уль-Маль и назвал это имущество несправедливо приобретённым. Тогда члены династии Омейядов стали просить людей заступиться за них. Они просили его через их тётю Фатиму бинт Марван, но не добились успеха, и он ничего им не вернул. Он сказал им: «Клянусь Аллахом, если вы меня не оставите, я отправлюсь в Мекку и уступлю правление в Халифате тому человеку, который больше меня заслуживает этого!».
Исмаил ибн Айяш передал от Амра ибн Мухаджира, который сказал: «Когда Умар ибн Абдуль-Азиз стал халифом, он обратился к людям, восхвалив Аллаха: «О люди, вы знаете, что нет писания после Корана и нет пророка после Мухаммада ﷺ! Я — не судья, но я — исполнитель. Я не вношу в религию новшества. Человек, который убегает от несправедливого правителя, не является несправедливым. Несправедливый Имам является ослушавшимся. Нет подчинения сотворённому в ослушании Создателя!». В другом риваяте сказано: «Я не лучше кого-либо из вас, но бремя, которое возложено на меня, тяжелее. Нет подчинения сотворённому в ослушании Аллаха, разве я не довёл до вас?».
Он (да помилует его Аллах) в короткий период своего правления так усердствовал, что вернул попранные права всем, кому мог. Его глашатай каждый день обращался к людям с таким словами: «Кто из людей должен выплатить штраф? Кто собирается жениться? Где бедные? Где сироты?». И все эти люди становились богатыми.
Его жена Фатима рассказывала: «Однажды я зашла к Умару, и он сидел там, где молился, положив руку на свою щёку, и слёзы текли по его щекам. Я спросила его: «Что с тобой?». Он ответил: «Горе тебе, о Фатима, я уже некоторое время правлю этой Уммой и стал думать о голодном бедняке, о несчастном больном, о нагом, изнурённом человеке, о сироте, который подавлен, об одинокой вдове, о покорённом, угнетённом человеке, о чужеземце, о пленнике, о старце, о малоимущем человеке с огромной семьёй и им подобных людях на уголках земли и окраинах разных стран, и я понял, что мой Могущественный и Великий Господь спросит меня о них в Судный день, и ведущим со мной тяжбу на их стороне будет Мухаммад ﷺ. Поэтому я побоялся, что у меня не будет довода, когда он ﷺ станет вести со мной тяжбу, и, пожалев себя, я заплакал».
Малик ибн Динар (да смилуется над ним Аллах) сказал: «Говорят, что Малик — аскет, но какой аскетизм есть во мне? Воистину, аскетом является Умар ибн Абдуль-Азиз! Мир, раскрывшись, подступил к нему, и он оставил его, и говорили, что у него была лишь одна рубаха, и когда её стирали, он оставался дома, пока она не высохнет. Однажды он, встав перед монахом, сказал ему: «Горе тебе! Сделай мне наставление!» Тот ему ответил: «Придерживайся этих слов поэта:
«Оставь этот мир, ведь, когда ты пришёл в него, ты был ни с чем!».
Об Умаре говорили, что ему понравились эти слова, и он повторял их и поступал сообразно этим словам.
О нём говорили: «Однажды он пришёл к своей жене и попросил её дать ему в долг дирхем и мелкие монеты, чтобы на них купить себе виноград, но он ничего не нашёл у неё. Она сказала ему: «Ты — повелитель правоверных, неужели в твоей казне нет тех средств, на которые ты мог бы купить виноград?». Он ответил: «Мне легче не взять оттуда средства, чем решать завтра вопрос с цепями и оковами в адском огне». У него был светильник, которым он пользовался, записывая свои нужды, и также у него был другой светильник, из средств Байт уль-Маль, которым он пользовался, записывая интересы людей, и для себя, пользуясь этим светильником, он не писал и буквы».
Мукатиль ибн Хайян сказал: «Я молился за Умаром ибн Абдуль-Азизом, и он прочёл: «Остановите их, и они будут спрошены» (37:24). Умар стал повторять эти слова и не мог перейти к следующему аяту». Его жена Фатима говорила: «Я не видела человека, который молился и постился больше, чем он, и я не видела того, кто больше боится своего Господа, чем он. Он совершал ночную молитву, а затем сидел и плакал, пока сон не стал одолевать его. После он пробуждался и снова продолжал плакать, пока сон не одолевал его». Она говорила: «Он бывал со мной в постели и что-то вспоминал из загробного мира, после чего вздрагивал, как вздрагивает птичка в воде, и, садясь, плакал, а я, жалея его, накидывала на него одеяло, приговаривая: «О если бы между нами и Халифатом было расстояние как между двумя востоками! Клянусь Аллахом, мы не видели радости с того момента, как мы вошли в дверь этого Халифата!».
У Умара ибн Абдуль-Азиза были такие вот великие слова: «О Аллах, исправь того, исправлением которого исправится Умма Мухаммада ﷺ, и погуби того, гибелью которого исправится Умма Мухаммада ﷺ!». Он говорил: «Лучшее поклонение — это выполнение обязательных поступков и воздержание от запретных поступков». Он также сказал: «Если человек не будет приказывать одобряемое и удерживать от порицаемого, пока он не исправит самого себя, то приказ одобряемого и запрет порицаемого перестанут существовать, и в таком случае стало бы мало наставников и тех, кто стремится делать наставление». Также он сказал: «Если человек много возносит дуа, то он получает баракят во время нужды вне зависимости от того, перестал он нуждаться или нет», — книга «Аль-Бидая ва н-нихайя».
Имам аз-Захаби (да помилует его Аллах) сказал: «Этот человек был красив как своим обликом, так и нравом, имел полноценный ум, был уравновешен и вёл хорошую политику. Он заботился о том, чтобы быть справедливым, насколько это возможно. У него были огромные знания, он знал, что из себя представляет нафс, был сообразительным, мягкосердечным, кающимся, набожным, следующим истине. Он был аскетичен наряду с тем, что правил Халифатом, говорил слово истины, несмотря на малое количество помощников и множество несправедливых амиров, которые возненавидели его и не желали вступать с ним в споры, но и не хотели, чтобы он уменьшил их жалование. Он отобрал у них многое из того, что они присвоили себе не по праву, и они не успокоились, пока не напоили его ядом, в результате чего он стал шахидом и приобрёл счастье. Учёные считали его из числа праведных халифов и учёных, поступающих сообразно своему знанию», — книга «Сийяр алям ан-нубувва».
Ибн Касир (да смилуется над ним Аллах) сказал: «Говорят, что он умер по причине туберкулёза, также говорят, что причиной его смерти послужил яд, подсыпанный его слугой в еду или в питьё, за что тот получил тысячу динаров. Он заболел из-за этого, и ему сообщили, что он был отравлен. Он сказал: «Я узнал об этом в тот день, когда напоили меня ядом». Затем он позвал к себе слугу, который напоил его, и сказал ему: «Горе тебе, что побудило тебя так поступить?». Тот ответил: «Тысяча динаров, которые мне дали». Умар сказал ему: «Принеси их сюда», — и он поместил их в Байт уль-Маль, а затем сказал ему: «Уходи, чтобы никто тебя не видел, дабы ты не был погублен!».
Затем Умару сказали: «Прими меры, чтобы вылечить себя!». На это он ответил: «Клянусь Аллахом, если бы я мог исцелиться от того, что протру мочки своих ушей или же понюхаю благовония, то я не сделал бы даже этого!». Ему сказали: «Вот твои дети (у него было двенадцать детей). Не оставишь ли ты им завещание, ведь они бедные?». На это он ответил:
إِنَّ وَلِـِّۧيَ ٱللَّهُ ٱلَّذِي نَزَّلَ ٱلۡكِتَٰبَۖ وَهُوَ يَتَوَلَّى ٱلصَّٰلِحِينَ ١٩٦
«Воистину, моим Покровителем является Аллах, Который ниспослал Писание. Он покровительствует праведникам» (7:196).
Клянусь Аллахом, я не отдам им право, принадлежащее другому! Они являются одними из двух людей: либо праведниками, а Аллах — Покровитель праведных, либо неправедными; я же не буду помогать таким в их нечестии!». В другой версии о том, что если человек относится к неправедным, было сказано: «Тогда мне будет всё равно, как и где он умрёт». В следующей же версии о нём сказано: «Разве я ему оставлю то, посредством чего он будет ослушаться Аллаха, и после своей смерти стану ему соучастником в том, что он делает? Я этого не буду делать!». Затем он позвал своих детей, попрощался с ними и утешил их этими словами. Затем он сказал им: «Идите, да хранит вас Аллах! Пусть Он сделает Халифат лучше при вас!». Передатчики этого рассказа затем сказали: «Мы видели некоторых детей Умара ибн Абдуль-Азиза, приводивших по 80 лошадей для войны на пути Аллаха, но некоторые же дети Сулеймана ибн Абдуль-Малика, несмотря на то, что он оставил им большое количество имущества, брали и просили у детей Умара ибн Абдуль-Азиза из имущества, которое его дети имели, т.к. Умар оставил своих детей на Могучего и Великого Аллаха, а Сулейман и другие правители поручили своих детей тленному имуществу, которое они им оставили, и те растрачивали его на удовлетворение своих страстей, пока оно не иссякло».
Когда он был уже при смерти, то сказал: «Посадите меня», — и его посадили, затем он сказал: «Господь мой, Ты повелел мне, а я проявил упущение, Ты запретил мне, а я ослушался Тебя — он произнёс эти слова три раза, — но нет божества кроме Аллаха!». Затем он поднял голову и пристально куда-то посмотрел. Ему сказали: «О повелитель правоверных, ты смотришь суровым взглядом», — на что он ответил: «Я вижу, что здесь присутствуют те, кто не является людьми и джиннами», — и тут же испустил свой дух. В другой версии говорится, что он сказал своей семье: «Выходите, оставив меня», — после чего у дверей его комнаты сели Маслама ибн Абдуль-Малик и его сестра Фатима. И они услышали, как он говорит: «Приветствую эти лица, которые не являются лицами ни людей, ни джиннов!», — а затем прочёл аят:
تِلۡكَ ٱلدَّارُ ٱلۡأٓخِرَةُ نَجۡعَلُهَا لِلَّذِينَ لَا يُرِيدُونَ عُلُوّٗا فِي ٱلۡأَرۡضِ وَلَا فَسَادٗاۚ وَٱلۡعَٰقِبَةُ لِلۡمُتَّقِينَ ٨٣
«Ту последнюю обитель Мы определили для тех, которые не желают превозноситься на земле и распространять нечестие. Добрый исход уготован только для богобоязненных» (28:83).
Затем голос его утих. Когда же они вошли к нему, то увидели его с закрытыми глазами; они уложили его в сторону кыблы, и затем он испустил свой дух.
Он умер в сто первом году хиджры в Дейр Самаан. Это одна из деревень города Хомс в Шаме. Он болел двадцать дней. Халифатом же он правил два года, пять месяцев и четыре дня. В то время ему было тридцать девять с половиной лет.
Да смилуется Аллах над Умаром ибн Абдуль-Азизом! И пусть Аллах воздаст ему за Ислам и мусульман лучшим воздаянием и соберёт нас вместе с ним в обители Его щедрости вместе с пророками, правдивыми мужами, шахидами и праведниками, и как же прекрасны эти спутники!
